– Джэкоб, – зову я.
Но он уже не слышит меня. Веки его закрыты. Апостол всегда жил так, чтобы не доставлять мне – его единственному другу – хлопот, даже умер с закрытыми веками, чтобы мне не пришлось их опускать. Наконец появляется врач в сопровождении охраны. Но ему остается только констатировать смерть заключенного.
Вот и все, я остался один. Больше не от кого ждать совета. Единственный человек, чья жизнь для меня не пустой звук, – это мой сын Пол, дай ему Бог счастья и здоровья. А я, в свою очередь, сделаю все от меня зависящее.
* * *
Чтобы покинуть стены самой страшной тюряги и выйти на свободу, совсем не обязательно годами по ночам копать тайные ходы, разбирать кирпичи, отделяющие вас от вентиляции, подкупать охрану или же мастерить, ничего не смысля в аэродинамике, дельтаплан, способный лишь рухнуть со стофутовой высоты. Все значительно проще.
Утром я заявляю охране, что мне необходимо попасть на прием к начальнику тюрьмы по очень важному делу. Обычно охрана должна узнать, в чем причина. Но я запираюсь и говорю, что могу довериться только самому начальнику.
Чаще всего в таких случаях заключенный хочет слить кого-то из своих товарищей. То ли сообщить о готовящемся побеге, то ли заложить торговца наркотиками. В любом случае такие визиты среди сидельцев не приветствуются. Я мгновенно превращаюсь для всех без исключения заключенных в парию. Меня перестают видеть, замечать. Парни демонстративно покидают свои места во время обеда, лишь бы не оказаться со мной за одним столом. Я понимаю, увидев во время прогулки главарей всех трех банд, перешептывающихся возле качалки, что речь у них идет обо мне. Меня решают «убрать». Но так быстро это случиться не может. Нужно время на подготовку убийства. А я решил покинуть «Лисьи Норы» в самое ближайшее время и возвращаться сюда не собираюсь.
Начальник тюряги по-своему неплохой человек. На такой должности мог бы оказаться и больший мерзавец. Меня приводят в его кабинет. Конвоир выходит за дверь. Раньше мне никогда не доводилось здесь бывать, хотя Апостол мне и рассказывал, как тут все выглядит. На стене, за креслом начальника, висит живописное полотно, на котором изображен трехмачтовый парусник в бушующем море. В детстве начальник мечтал стать флотским офицером, но детские мечты редко сбываются. Что ж, начальник тюрьмы – тоже высокая должность.
– Присаживайся. – Хозяин кабинета указывает мне на стул.
– Благодарю вас, сэр, за то, что согласились на встречу со мной.
Когда я сажусь, то чувствую себя неуютно. У всех стульев в кабинете укорочены ножки. Сам начальник маленького роста, но хочет казаться выше, вот и придумал такой трюк. А у его кресла ножки наращены. Что ж, каждый как-то компенсирует свою ущербность. Некоторые коротышки самоутверждаются за счет женщин, считая, что, сменяя любовниц и соблазняя чужих жен, становятся в чем-то выше других мужчин. Некоторые прибегают к жестокости или насилию. Так что случай с нашим начальником еще не фатальный.
– Смотри, Топор, если ты зря потревожил меня, то тебе придется худо.
– Постараюсь не разочаровать вас, сэр. Я хочу сделать признание в совершенном преступлении.
– Ты совершил его в стенах тюрьмы?
– Нет, сэр. Это было еще на воле, за два месяца до того, как был убит ювелир.
– Был убит тобою, – уточняет начальник.
У него есть «фишка» – он помнит, за что сидит каждый заключенный. Я просто подыгрываю ему, чтобы польстить.
