– Полковник как раз приготовил очень хороший ответ на Вашу реплику. Он сказал, что за Вами очень давно наблюдает и очень разочарован в господине М***, который не выполняет своих обещаний. Поэтому и принято решение о приватизации. Это коснется всех филиалов, включая Лондон.
– Наивный Вы человек. Вы воображаете, что живете в стране, которая даровала Вам рыночные отношения. Вы знаете о нашем подлинном влиянии?
– Конечно, и это в последнее время стало вызывать серьезную озабоченность. Незаконное участие в долевых капиталах некоторых банков, подозрительные контракты на поставку «оборудования»… мне продолжать?
Лохидзе нахмурился.
– Также в Вашем банке есть счета тех лиц, на присутствие которых мы закрывать глаза больше не намерены…
– Кто это «мы»?
– Я прошу извинить за эти слова, но Вы переоцениваете значение Вашего банка. Сейчас такое положение, что интересы определенных лиц могут обслуживать и зарубежные банки, и для этого Вы совсем не нужны для долевого участия.[4] Идет все к этому. К тому же полковник настаивает на том, чтобы контролировать все Ваши действия без исключения.
Лохидзе встал.
– Я не намерен это обсуждать. Я буду отвечать только Сафронову, а не Вам.
Белосельский тоже встал и ушел по-английски, то есть не прощаясь.
Через несколько минут он был уже на бульваре Мальзерб и, увидев красивое кафе, зашел туда. Сев за самый обычный столик, он с непринужденным видом обратил внимание на красивый фонтан со статуями, напоминавшими мифологических героев.
Улыбающийся официант, весело напевающий себе под нос, задорно обслуживал клиентов и почти подплясывал на ходу. Он походил на мотылька, порхающего с цветка на цветок. Приблизившись к Алексею, он положил ему на стол карту меню и произнес безразличным тоном:
– Выйдите через черный вход. Вас ожидает один человек.
Алексей вздрогнул и посмотрел, что вместо карты меню на столе лежит визитная карточка с именем человека, написанным золотыми буквами с внушительными виньетками.
– Вы уверены, что…
Официант произнес серьезным тоном:
– Ведь Вы Алексей Белосельский?
– Готов следовать за Вами.
* * *
…Вернувшись в гостиницу часа через три, он очень удивился, узнав, что жены больше нет в номере. Все ее вещи исчезли, и только записка в ироничном стиле: «Я остановилась в отеле ***. Жду тебя! И еще раз спасибо за медовый месяц».
Он встал и распахнул окно. Была уже почти ночь, набросившая свой бархатный покров на Париж; внизу на улице слышалась негромкая музыка; головы прохожих, влюбленных парочек то и дело мелькали за столиками кафе…
А он думал о том, сколько ему предстоит, и что он, по сути, уже не принадлежит сам себе…
Глава 12. Предложение Сафронова
Вернувшись в Москву, Белосельский вспомнил о двух сиротах – Иве и Милоше – и немедленно спросил Виталия о том, как им живется в приемной семье. Однако Виталий лишь смог почесать затылок и откровенно признать, что он как-то упустил из виду это обстоятельство и вообще давно забыл об этом печальном эпизоде. Елена, раздраженная, что на горизонте опять появился «цербер», в машине затеяла ссору с мужем. Она считала Белосельского своей полноценной собственностью и пыталась руководить им, но у нее это не всегда получалось. Она не хотела признать, что Алексей является лидером в отношениях. Ей хотелось показать над ним свою власть, она жаждала доказать, что оказывает величайшее снисхождение, даря свою любовь, забывая, что семейное счастье зиждется на взаимном уважении. А себя Елена ставила превыше всего на свете, считая совершенством не только свою фигуру, но и весьма посредственный ум. Поэтому первый день приезда был отмечен очередной ссорой. Главное, Елена хотела жить в особняке, который должен был приобрести Белосельский, но он этого не сделал.
