– Я принял условия Елены, но она мне отказала. Поверь, она вообще не хочет идти ни на какие уступки.
– Ты потеряешь ее с таким отношением.
– Марина, я понял, что она меня не любит. Я ей не нужен. К тому же она намекала на поклонников… не знаю…
– Тебе нужно помириться с ней или…
– Или?
– Впрочем, ты, конечно, сам знаешь, как правильно поступить. Но вспомни, что речь идет о девушке, которая согласилась стать твоей женой. Вы оба на себя взяли обязательства. Вы ведете себя как подростки… Над отношениями надо работать.
– Нет, я решил, что не стоит.
– Ты уверен, что не пожалеешь?
– Уверен.
– Говоришь как-то нерешительно.
– Наоборот, я очень хорошо все обдумал.
– Значит, другая девушка?
Белосельский рассмеялся.
– Молчание знак согласия. Все мужчины одинаковые. Даже такой человек, как ты!
– Я себя не считаю идеальным образцом для подражания, но, тем не менее, смею предположить, что я не хуже многих.
– Обиделся, вижу это по твоему лицу.
– Нет же, мне важно, чтобы ты говорила искренне. Именно от тебя я готов слышать правду. В твоих устах это звучит не так жутко. От других я такого не потерплю.
– Алексей, в глубине души ты остался прежним. Вечно неугомонным, вечно ищущим что-то новое, постоянно стремящимся что-то изменить и тем не менее неизменно наталкивающимся на прежние ошибки.
– Почему же прежним… Ты не знаешь Елену, ее характер.
– Лично – нет, но представляю отлично какая она. Она не сахар, но и ты не ангел. Может быть, вы оба как раз гармонично дополняете друг друга.
Затем, видя, что Белосельский помрачнел, Марина перешла на серьезный тон.
– Любой совет давать трудно. Только вы сами сможете разобраться. Как твоя сестра я поддерживаю тебя. Только я знаю, какие душевные качества в тебе заложены. Елена не найдет их в другом мужчине… А вот нужна ли тебе такая жена – это другое дело…
– Давай о чем-нибудь другом… Ты думаешь чем-нибудь заняться в свободное время?
Марина глубоко задумалась и, встав с оттоманки, слегка приоткрыла форточку широкой веранды.
– Пока для меня важно воспитание сына. Но я вообще раньше тяготела к туризму, хотела иметь туристическую фирму… ты же помнишь? Вернее, помнил.
– Я подарю ее тебе.
– Нет, я не могу это принять.
– Но почему, разве ты не моя сестра? – спросил он с нежным упреком.
– Это так. Но я не хочу, чтобы ты из-за меня беспокоился.
Белосельский еще раз заверил Марину, что она во всем и всегда может на него рассчитывать. Привязанность между братом и сестрой – особое чувство. Оно напоминает невидимую цепь, которая даже на расстоянии превращается в нечто более крепкое и почти необъяснимое. Прошлые разногласия Марина предала забвению и предпочла не вспоминать. К тому же Белосельский переписал на нее треть акций банка, чтобы в финансовом плане сестра была обеспечена достаточно прилично. Но ведь отношения не могут ограничиваться только деньгами. Любовь к сестре – это и участие, и сопереживание, и попытки решить все ее проблемы, какими бы призрачными они ни казались.
– Я верю в тебя. В твою миссию, как ты это называешь. В то, сколько ты сделал и еще сделаешь. Ты должен быть готов к тому, что многие осудят тебя и никогда не поймут. В тебе есть твердые непоколебимые убеждения и моральный закон в душе, который ты не нарушишь. Но это трудный путь.
Она открыла балкон, и ледяное дыхание зимы на миг влетело в теплую комнату, словно напоминая о вечной мерзлоте людского безразличия и жестокости.
