– Вот мы сейчас это и проверим, – хитро усмехнулся полководец и приказал стражнику, застывшему у входа:
– Веди её сюда.
Тот вышел и вскоре вернулся с миловидной и хрупкой на вид девушкой.
– И ты сравниваешь её со спартанцем? – рассмеялся Павсаний, обращаясь к Аримнесту. – Любовь затмила твой разум.
– А ты меня испытай, – нисколько не смущаясь, предложила Клеора, пронзив наварха ясным и стремительным взглядом.
– Хорошо, – ответил полководец и незаметно кивнул стражнику.
Могучий воин тут же обхватил девушку огромными ручищами и со смехом поднял её к потолку палатки. Уже в в воздухе Клеора извернулась и зубами впилась в палец гиганта. Тот, не сколько от боли, сколько от неожиданности чуть-чуть ослабил хватку, но мессенке этого хватило, чтобы выскользнуть из рук воина и, падая, попасть противнику пяткой в пах. У стражника перехватило дыхание. Он скорчился в три погибели, а Клеора ловко выдернула у него из-за пояса короткий меч и победно занесла над поверженным лаконцем.
– И кто тебя этому научил? – с нарочитым спокойствием поинтересовался Павсаний.
– Вы и научили, – возвращая оружие стражнику, смело ответила Клеора. – Постоянно воюя с нами, вы научили нас сражаться.
– Да ты ещё и умна! – восхищённо воскликнул Павсаний. – Такие люди мне нужны. Пусть будет так, как сказал Аримнест.
Юноша прижал руку к сердцу и с достоинством поклонился.
– Только знайте, – продолжил Павсаний, – если тайна откроется, я не смогу вас защитить.
– Это и так ясно, – ответила за обоих мессенка. – Я перевоплощусь в воина, и никто не заподозрит во мне девушку.
Павсаний отпустил их и больше не сомневался, что Клеора связана с Кинадоном.
Греки, да и весь древний мир, никогда не начинали ни одного важного дела без благословения богов. Для этого приносились в жертву животные и по их внутренностям определялись знамения. Они могли быть благоприятными или неблагоприятными. Если знамения были неблагоприятными, то жертвоприношение повторялось или переносилось. Обращались и к оракулам, вестникам богов. Наиболее достоверными считались предсказания Пифии – Дельфийского оракула. Многие народы, даже персы, посылали в Дельфы богатые дары, чтобы получить пророчества. Пифия жевала священную, возможно, наркотическую траву над испарениями, исходящими из горной расщелины, впадала в транс и выдавала изречение, над которым мудрецы долго ломали головы в попытках его разгадать.
Пока спартанцы приносили жертвы, дожидаясь благоприятного знамения, посылали гонцов в Дельфы и разгадывали предсказания, персы под предводительством полководца Мардония во второй раз захватили Афины. Никакого богатства они там не нашли. Жители города переправились на остров Саламин. Захватчикам достались лишь стены и пустые дома, которые они в бешенстве сожгли и разрушили. Стоило ли собирать миллионную армию и идти в долгий и трудный поход ради таких «сокровищ»?
Мардоний направил на Саламин посла Мурихида с предложением мира на очень выгодных условиях. От афинян больше не требовали, как раньше, «земли и воды», что означало покорность и признание власти персов. Кстати, в Спарте персидских послов посадили в колодец. Мол, там достаточно и воды, и земли. Жителям Афин уже во второй раз предлагали остаться свободными и взять столько земли, сколько те захотят. Мурихид выступил перед афинским советом. Один из его членов Липид то ли по сговору с персами, то ли потому, что так считал, предложил вынести вопрос на народное голосование. Совет побил Липида камнями, а народ, узнав о случившемся умертвил жену и детей Липида. Такова была ненависть и непримиримость афинян к захватчикам, разорившим их страну, и так опасен гнев толпы. Врозь люди никогда бы не решились на подобные действия.
