– Тоже мне, задачка. Поставщик-то один – Солнечногорский комбинат. У них в отделе сбыта хранятся все накладные. Кому, сколько, когда. А у нас ничего не найдете, пустая затея. Документы потеряны или подменены. Только там ищите. Им все равно, кому нитки поставлять.
– Золотая голова у тебя, Артур! И такому шалопаю досталась!
Артур довольно улыбнулся
Нила Белан развешивала свои картины в галерее Дворца культуры «Труженик». Ей помогали двое парней в рабочих комбинезонах.
Неслышно отворилась дверь, и в галерею зашел Путилин. Тихо подошел к развешанным уже картинам. Стал рассматривать.
Один из парней толкнул в бок Нилу, показав головой на незваного гостя. Нила вытерла руки тряпкой и подошла к Путилину.
– Вы из Дворца культуры? – Спросила она.
– Что? – Очнулся от созерцания ее работ Сергей. – Нет, что вы…
– Из Союза художников?
– Господь с вами…
– А тогда?..
– …что здесь делаю? – Продолжил за нее Сергей.
Нила утвердительно качнула головой.
– Смотрю. Любуюсь. Пытаюсь понять.
– Но экспозиция еще не завершена.
– А разве по части нельзя понять целое?
– Вы что – археолог?
– В какой-то мере. Тоже вожусь с загадками прошлого.
– Тогда понятно. А то нормальные люди предпочитают смотреть, когда все завершено.
– Так я произвожу впечатление ненормального?
– Ну, это в том смысле, что все мы немного того. Как у Маяковского: «Мама! Ваш сын прекрасно болен!»
– Это комплимент?
– Конечно. Первому зрителю!
– Хотите услышать ответный?
– Ничего не имею против. – Нила склонила голову набок.
– Вы интересный художник. Когда работаете в реальном пространстве. А вот аллегории вам хуже удаются.
– Что вы имеете в виду?
– Взять хотя бы эту работу. – Сергей указал на картину, которую мы видели в мастерской художницы.
Они подошли к ней.
– «Молитва». – Прочитал Путилин на этикетке.
– Да, это молитва. Кстати, основана на реальных событиях.
– Догадываюсь. Афганистан?
– Да.
– Вы были там?
– Нет. Но мой близкий человек прошел через этот ад.
– Вы тогда уже были с ним?
– Нет!
– А откуда знаете?
– Он мне рассказывал… Да, какого дьявола?.. Художнику не обязательно все непосредственно видеть! Главное – подлинность чувств!
– Но разве может быть действенной молитва вместо другого?
– Вы полагаете?
– Конечно, можно молиться за чье-то здоровье, жизнь, благополучие. И так далее до бесконечности. Но от имени другого молиться – это, простите, святотатство! В таком случае отсутствует покаяние. И значит – вина остается.
– Вы рассуждаете, как верующий человек.
– Ну что вы…
– Не верите в Бога?
– Только в справедливость!
– А я уж было подумала, что вы искусствовед.
– Отчего?
– Они все теперь спят, положив Библию под подушку, – рассмеялась Нила.
– Да, нет, – сделал неопределенный жест Путилин. – А вы, кстати, на трикотажной фабрике не работали?
– Был такой эпизод в моей биографии. Сразу после института. Была художницей по тканям. Откуда знаете?
– О биографии мастера говорят его произведения. – Сергей показал рукой на соседнюю с «Молитвой» картину.
– Ах, это… У вас потрясающая память!
– Популярный был рисунок!
– Спасибо за ответный комплимент.
– Ради бога, – развел руками Сергей. – А сейчас контакты с трикотажниками не поддерживаете? На майках, кажется, появляются похожие элементы?
– Обращаются иногда ребята. По старой памяти. Делаю им эскизы. Но это так, халтура. Ради денежки!
Распахнулась дверь. В галерею боком протиснулся Лысенко с несколькими большими картинами, завернутыми в холстину.
