– Слушаюсь, Сергей Георгиевич.
– Мы связаны одной цепью. Если она порвется, худо будет обоим.
– С моей стороны обрыва не будет.
– Ну и славно. Поехали дальше. – Сергей тронул машину с места.
Некоторое время ехали молча.
– Итак, Батуев. Что о нем известно? – Первым нарушил тишину Сергей.
Павлик оторвался от заоконных пейзажей и на память четко произнес:
– Батуев Константин Петрович, 51 год, русский, образование – высшее. Руководитель объединения «Сельхозтехника». Молва приписывает ему поговорку: «В мире существует три системы – капитализма, социализма и сельхозтехники». Семейное положение – разведен. Старший сын – юрист. Только за счет связей отца можно отнести его стремительную карьеру в органах прокуратуры. Сам же Батуев-старший слывет крепким хозяйственником. Держится независимо, часто оказывает важные услуги местным руководителям. Увлечения два: рыбалка и женщины. Последняя сердечная привязанность – артистка Жанна Самарина.
– Хорошо. Установишь «уши» у него в кабинете и на даче. На даче будет труднее, придется организовать поломку телефонной линии.
– Сергей Георгиевич! Опять учите, – протянул Павлик.
– Раз такой умный, дальше пойдешь пешком. – Сергей притормозил возле автобусной остановки.
– До завтра! – Павлик вылез из машины.
Сергей оставил машину на стоянке, а сам пересек улицу и поднялся по ступенькам к главному подъезду гостиницы «Россия».
В холле с равнодушным видом осмотрел выложенные на прилавок галантерейные безделушки, купил газету «Советский спорт» и, не заметив ничего подозрительного, подошел к дежурной администраторше.
– Салам алейкум, Ангелина Федоровна! Вы прямо на глазах хорошеете!
– Ну, ты скажешь, Вадик! – Потянулась всем телом дебелая женщина. – Отшумели мои поезда!
– Зато остались верными транзитные пассажиры, – подмигнул ей Сергей, принимая ключ от номера.
– Ох, и баловник, этот Вадик, – произнесла вслед ему администраторша.
Его агента звали Артур. Немногим за двадцать, одет во все фирменно-вареное, сигареты – только «Мальборо», зажигалка – «Ронсон».
Развалившись в гостиничном кресле, он рассказывал:
– Сырье по документам идет как переработанное на скатерти. По прейскуранту – пять шестьдесят. А на самом деле из него изготавливаю, допустим, две майки. Каждая – 35—40 рваных. Естественно, деньги вносятся в кассу. Вообще, накладные, отчеты, квитанции у меня, как прикид на хорошей телке: безукоризненны.
– А обэхаэсэсникам сколько отстегиваешь? – Спросил Сергей.
– Видите ли, Вадим Георгиевич, здесь другое дело. Они ко мне не сунутся.
– Почему же?
– И хлопотно, и боязно, и мама не велит. Вдруг, их на наличке накроют…
– Кто?
– Да, хоть бы и вы.
– Как же рассчитываетесь?
– Как вам хорошо известно, я реализую товар в промышленных центрах Поволжья. Население там очень демократичное и просто обожает наши майки с перестроечной символикой, – улыбнулся Артур. – Там, в одном из городов, меня поджидает бригада ОБХСС из нашего управления. С ордером на арест. Подписанным прокурором!
– Батуевым-младшим?
– Вадим Георгиевич! – Развел руками Артур. – Мы же условились – без имен.
– Ладно. Продолжай.
– А чего продолжать? Дальше все просто, как хозяйственное мыло. Я им – башли, они при мне уничтожают все документы. Я снова свободен и счастлив!
– Сколько сейчас стоит счастье?
– Двести пятьдесят – триста штук. Зависит от количества товара.
– А товара ты, значит, везешь на…
– Вадим Георгиевич! У меня должны быть коммерческие тайны! Иначе, какой я бизнесмен?
