Отрывочные упоминания об уходящих днях «старого года», приуроченные к марту и связанные с опасностью его последних дней, сохранились у южных и западных славян. Наиболее выразительно это проявилось в приуроченности к этой дате так называемых «заемных дней» и легенды о «мартовской старухе» (Кабакова Г. И.: «Структура и география легенды о мартовской старухе», 37, с. 209). Представление о таких днях на рубеже зимы и весны, отраженное в ряде вариантов легенды, по мнению многих исследователей, связано с тем, что эти дни в прошлом маркировали период от старого года к новому. В это «кривое», поворотное время Зимы, от Масленицы до Равноденствия, «займа́вшей» время Лета, выскакивают на лошадях из под земли болгарские и сербские «тодорцы», напоминая живым о стёртой границе межмирья (Агапкина Т. А.: «О тодорцах, русалках…", 38, с. 146).
Сакральный момент солоноворота за последние столетия остался значимым только для быстро редеющего жреческого сословия. Многие ритуалы со временем были «привязаны» нашими предками к ближайшим церковным праздникам. Не только у Русских, но и у других народов «… видимо, к периодам солнцестояния был приурочен целый комплекс обрядовых молений с жертвоприношениями. Однако, как свидетельствуют доступные нам материалы, в конце XIX – начале XX в. система этих представлений выглядела уже разрушенной» (Черных А. В., 39, с. 182).
«Расселение славян на территориях со столь разнообразными природными условиями и сроками сезонных изменений климата сдвинуло с традиционных мест праздник весны. Нельзя не считаться и с деформирующей ролью христианской обрядовости, в частности центрального христианского праздника – пасхи» (Попович М. В., 40, с. 117). Например, пик Закличек Весны – Со́роки, знаменательные ритуальными выпечками, – стали приходиться именно на день Весеннего равноденствия. «В конце 19 века крестьяне акцентировали внимание на связи этого дня с весенним равноденствием: «Въ этотъ день – ночь со́ днёмъ равнятца» (Макаренко А. А., 41, с. 63).
Период наполнения христианских символов «язычискими» смыслами породил двоеверие. По мнению исследователей, активная христианизация крестьянства началась лишь в XV – XVI веках, когда складывались отношения крепостного права. Причем «… процесс христианизации вылился не в изучение христианской догматики и не в постижение внутреннего смысла христианских обрядов, а в переходе на календарную обрядовую систему церкви и соединение с ней всего комплекса многовековых наблюдений аграрного и метеорологического характера» (Власов В. Г.: «Христианизация русских крестьян», 42, с. 14). Добавим: и в переносе на христианских святых качеств славянских Богов и духов.
Примечание: Двоеверие. В этом обзоре будем придерживаться понимания термина «двоеверия» не как одновременного почитания богов разных конфессий, а как синкретизм, вплетение одного в другое. Иными словами, «Как бы то ни было, фактом остается то, что образовавшееся двоеверие представляло собой мировоззренческий синкретизм, в котором ведущая роль принадлежала славянскому язычеству. Оно не только определяло специфику религиозности древнерусского народа, но и серьезнейшим образом видоизменяло важнейшие обрядовые формы и догматические законоположения христианства» (Замалеев А. Ф., Овчинникова Е. А., 80, с. 18).
Всё, что когда-то относилось к «срединному» положению мироздания – весеннему равноденствию, сдвинулось в церковные «евдокеи», «средопостье», «благовещение», внеся в них все магические ритуалы Возрождения, «переломного дня». П.А.Флоренский писал: «Праздник Благовещения, космически, – праздник весеннего равноденствия: хотя в настоящее время празднование Благовещения отстало от равноденствия на 13 дней, но во втором веке равноденствие считалось 24 марта, то есть праздником весны» (Флоренский П. А., 43, с. 542).
