Предания, сказки и мифы западных славян - страница 14

чье лицо – не важно,

мужу – яд, дружка милуй,

ничего не страшно! —

* * *

Бежит время, бежит,

все собой меняет:

что не было – приходит,

что было – исчезает.

Бежит время, бежит,

год, как час, несется,

одно камнем лежит:

вина остается.

Три года минули,

что покойник лежит,

холм его могильный

травой покрылся свежей.

На холмике травка,

в головах дубочек,

а на том дубочке

белый голубочек.

Сидит голубочек,

жалобно воркует:

кто его услышит,

сердцем затоскует.

Только всех сильнее

женщина горюет:

за голову схватившись,

с голубком толкует:

«Не воркуй, не зови,

не кричи мне в уши:

так жестока песнь твоя —

разрывает душу!

Не воркуй, не зови,

голова кружится,

или громче позови —

в реке утопиться!»

Течет вода, течет,

волна волну гонит,

а между волнами

кто-то в белом тонет.

То нога белела,

то рука всплывала,

жена-горемыка

смерть себе искала.

Вытащили на берег,

схоронили скрыто,

где тропки-дорожки

углубились в жито.

Никакой могилы

ей не полагалось,

под тяжелым камнем

тело оказалось.

Но не так тяжело

каменно заклятье,

как на ее имени

тяжкое проклятье.

Водяной

Водяной над озером

Поет песню вечером:

«Ярче месяцу светить,

Пусть сшивает крепче нить.

Шью себе я боты

Для любой работы.

Ярче месяцу светить,

Пусть сшивает крепче нить.

Как настанет завтра пятница,

Водяной в свой плащ нарядится.

Ярче месяцу светить,

Пусть сшивает крепче нить.

Наряд зеленый, боты красные,

Завтра свадьба ждет прекрасная.

Ярче месяцу светить,

Пусть сшивает крепче нить».

Рано утром панна встала,

белье в узел завязала:

«К озеру пойду я, матушка,

постираю свое платьишко».

«Ах, к озеру не ходи,

дома, дочка, посиди.

Сон я видела к беде,

не ходи сейчас к воде:

Тебе жемчуг выбирала,

в бело платье одевала,

юбка – пена водяная,

не ходи к воде, родная.

Платье белое – к печали,

Перлы – слезы предвещали,

пятница – беду сулит», —

мать, тревожась, говорит.

Панне дома не сидится,

Тянется она к водице,

что-то к озеру толкает

и от дома отвлекает.

Лишь стирать расположилась,

доска под ней проломилась,

словно в матушкином сне,

панну тянет к глубине.

Снизу волны забурлили,

и круги все шире, шире.

А на тополе у скал

Водяной рукоплескал.

III

Невеселые, тоскливые

будни водяного края,

за осокой среди лилий

рыбки плещутся, играя.

Солнышко не согревает,

ветерок не веет,

хладно, тихо – будто горе

в сердце холодеет.

Невеселые, тоскливые

эти водные края,

в полутьме и полусвете

все течет день ото дня.

Водяного двор большой,

в нем богатства много,

но не веселы душой

гости водяного.

Если кто-нибудь войдет

во врата хрустальные,

того больше не увидят

родичи печальные.

Водяной у ворот

начинает шить,

его жена молодая —

дитятко кормить.

«Баю-баю, дитятко,

сыночек нежданный,

улыбка на личике —

тоска в сердце мамы.

Ты любовно протянул

ко мне ручки обе:

а я лучше бы лежала

под землей, во гробе.

На кладбище за костелом

с крестом в черной нише,

чтобы мамочке моей

идти ко мне ближе.

Баю-бай, сыночек мой,

мой малютка-водяной!

Как мне хочется домой,

к своей матушке родной!

Старалась бедная она,

приданое шила,

а сейчас в тоске, одна,

без доченьки милой.

Вышла, вышла замуж дочь,

но и тут ошибки:

сваты были – черны раки,

а подружки – рыбки.

А мой муж – помилуй Бог!

Мокрый и на суше,

он в горшочках под водою

людей прячет души.

Ах, сыночек, баю-бай,

волосики зеленые —

выходила мама замуж,

не была влюбленная.

Обманули, затянули

в неразрывны сети,

мне осталась одна радость —

ты на этом свете!»

«Что поешь, жена моя? —

Ишь, что напевает! —

Твоя песнь проклятая

гнев во мне рождает.

Замолчи, жена моя,

Желчь во мне вскипает,

Назад Вперед

Предания, сказки и мифы западных славян - страница 14

Похожие книги