Царь опустился на трон и, поправив мантию и съехавший набок венец, устремил свой взгляд в окно.
Латники потащили побледневшую, с трудом переставляющую ноги Велку к выходу, Лаис, Ганьирех и Тальрех шли за ними и только Арриан направился к Царю. Страж замер у дверей, прислушался.
– Мой Царь, позвольте написать в Башню, такое поведение недопустимо для Стража, – тихим голосом проговорил Арриан. – И ведь это не единичный случай. Последние двадцать поколений Стражей проявляют всё больше своеволия. Нужно что-то менять в их воспитании. Речь не только о нашем царстве…
– Вот как? И кому ещё повезло так же?
– Я не помню, но в Башню прилетали вороны…
– Старый ты кот, Арриан, – беззлобно усмехнулся Борьерех, перебив Мудреца. – Ты напишешь в Башню. Но другое письмо. Что бы вы не задумали с Морксом, я вам помогать не стану, ищите другого глупца.
– Мой Царь, я ведь…
– Спасибо, – тихо шепнул Лаис, отвлекая Тальреха от разговора.
Латник тоже остановился, чтобы пропустить остальных у дверей зала.
– Прости, что так… – охрипшим голосом произнёс Страж.
– Тальрех, – видимо услышав последние слова, окликнул его Борьерех. – Подойди!
Страж подчинился. Мудрец медленно шаркал к выходу, а Царь уже отошёл к столу у окна и ждал Стража там.
– Я ведь совершенно забыл о наказании для тебя. Ведь ты же понимаешь, то, что было сейчас, наказанием по сути не являлось.
Теперь стало понятно, что рассматривает Царь: из окна была видна городская скотобойня. Мясники как раз вынесли непригодное для продажи и швырнули в кучу гниющего мяса. Заметить выскочивших невесть откуда крыс было несложно, размером они были с молодую кошку.
– Арриан прав, – Царь внимательно наблюдал за огромными грызунами, выискивающими самый вкусный кусок, – такое поведение недопустимо для Стражей. Завтра Ганьирех со своим гарнизоном отправляется в Кариенц, а ты поедешь с ней. Сейчас я не способен тебе доверять, но вдруг случится чудо и в тебе проявится хоть что-то Стражье.
– Как скажете, мой Царь
– Ну, разумеется, как скажу! – с пренебрежением фыркнул Борьерех. – Иди!
Тальрех подчинился. В голове осталась лишь холодная пустота. Ни радости, ни удовлетворения, ни облегчения, словно всю жизнь выпустили из тела, как выпускают кровь из трупов.
Не было сил даже раздражаться, когда у выхода из тронного зала Страж заметил Арриана.
– Забавно, – Мудрец прошаркал навстречу и, снова вцепившись в локоть Тальреха, потянул его по анфиладе к лестнице. – В этой сценке под названием «накажи другого» участвовали трое. И каждому бы радоваться своей победе, но вместо этого ни один из вас результатом доволен не остался… Пойдём, обработаю тебе ладонь.
– Сам справлюсь, – сухо ответил Страж, высвобождая руку из клешней старика.
– Да полно-те, ты переиграл Царя, – шепнул Мудрец, перехватывая локоть ещё крепче. – И ты ещё не доволен? Твои друзья живы, ты не выставил себя дураком, пытаясь доказать их невиновность. Всё сложилось как нельзя лучше!
Пустота в голове Тальреха сменилась бурей ярости. Без единого намёка на почтение он стряхнул с руки старика. На скорости доступной только Стражам за мгновение преодолел ширину очередного зала и быстрым шагом направился к себе.
Всё внутри клокотало, кипело, бурлило, рвалось наружу, словно поток, что раз за разом натыкалась на стену плотины. Он должен был их оправдать, добиться, чтоб и Лаиса, и Велку отпустили. Трус! Он снова струсил. Не осмелился вступиться за друзей. И ему ещё пророчили судьбу Царя? Хороший бы Царь вышел, нечего сказать…
