Читать онлайн Лали Фишер - Предать себя

1. Глава 1. Артём

Открываю глухие ворота дома и пропускаю вперёд Гектора. Ротвейлер как-то странно ведёт носом и, порыкивая, слишком резво переходит на бег. Несётся на задний двор, словно ему мало двухчасовой пробежки.

Шагаю к дому по витиеватой дорожке и выравниваю дыхание. Рукавом утираю пот со лба и щурюсь от слепящего, оранжевого диска, готового вот-вот закатиться за горизонт. Холодный апрельский ветер быстро остужает не только промокшую одежду, но и разгорячённое бегом тело, заставляя ускорить шаг.

Отпираю входную дверь и оглядываюсь. Собаки так и нет. Еле слышно доносится рычание и какой-то неясный, приглушённый грохот.

Спускаюсь по небольшой лестнице и огибаю дом.

— Гек, какую кошку ты там опять загна...? — обрываюсь на полуслове и с отвисшей челюстью взираю на весьма необычную… кисулю, что так искусно обезоружила моего лучшего бойца.

Девчонка лет семнадцати-восемнадцати, тяжело дыша, сидит прямо на земле, опершись спиной о стену дома. Таращит на меня настороженный, даже загнанный взгляд и гладит огромную чёрно-рыжую бестолковку Гектора. А тот, в свою очередь, почти со щенячьим поскуливанием виляет хвостом и лижет маленькую грязную ладошку.

Даже не само появления этого чуда на заднем дворе дома меня удивляет, а её, мягко говоря, растрёпанный вид, словно она с кем-то сражалась не на жизнь, а на смерть. Губа разбита в двух местах, кровь уже запёкшаяся и размазанная, «украшает» нижнюю половину лица и часть шеи. На скуле виднеется наливающийся кровоподтёк, всё руки испестрены грязными царапинами, будто она, не разбирая дороги, мчалась сквозь непролазный лес. Рыжие длинные волосы всклокочены и спутаны вместе с мелкими ветками — хвойными иголками и листвой. Да и одета она для апреля слишком беспечно — лёгкий спортивный костюм серого цвета, испачканный в земле и старых листьях. За спиной тёмно-синий рюкзачок.

— Та-а-ак, — подхожу ближе и сажусь на корточки, внимательно рассматривая её, — ну и от кого ты…

Громкий, нетерпеливый стук по металлическим воротам обрывает меня. Оглядываюсь, а девчонка мгновенно вздрагивает и мёртвой хваткой вцепляется мне в руку.

— Не выдавай меня, прошу! — тихо и торопливо произносит, вперив в меня испуганный, молящий взгляд зелёных глаз.

На какой-то момент зависаю на этом отчаянном просительном взоре. А после оглядываюсь и замечаю под крышей в нескольких метрах стопку пластиковых перевёрнутых стульев. Поднимаюсь под напряжённый пристальный взгляд кисули и иду под навес. Вытаскиваю один стул и ставлю рядом с ней. Осторожно приподнимаю девчушку и замечаю исказившееся болью личико. Она, щадя, подволакивает правую ногу и тяжело опускается.

— Посиди пока здесь, — говорю ей и поворачиваюсь к Гектору. — Гек, охранять!

Ускоряю шаг и иду к нетерпеливым визитёрам, продолжающим настырно долбить по воротам. Открываю дверь и вижу мужика лет тридцати пяти с коротким светлым «ёжиком» на башке и кривым, неоднократно сломанным носом. Суёт мне в лицо фото рыжей девушки, робко улыбающуюся со снимка.

— Видел её? — басит и косится за ворота.

Приближаю снимок к себе, рассматривая изображение.

— Красивая, — отвечаю и машу головой. — Актриса, что ль, какая-то или блогерша? Хотя у меня на лица память хреновая.

Он смотрит на меня, как на идиота, лезет внутрь куртки и достаёт визитку.

— Если увидишь, набери.

— Обязательно, — беру визитку. — А что она натворила-то?

Но бык молча разворачивается и направляется к соседнему дому, от которого отходит его сородич.

Закрываю ворота, прячу визитку и быстро возвращаюсь на задний двор.

Как только девушка видит, что я один резко выдыхает, расслабляясь. Прикрывает глаза и как-то странно начинает заваливаться набок.

Еле успеваю подхватить.

— Эй, ты чего это? — удерживаю за плечи, немного встряхнув. Она с трудом приоткрывает веки и снова их смыкает. — Так, кисуль, грех, вообще-то, бороздить просторы таким хорошеньким носиком, — поднимаю на руки и несу в дом.

Осторожно укладываю на диван полубоком. Рюкзак за её спиной мешает, и я его снимаю, откидываю на кресло.

Надо бы ногу посмотреть, пока она в отключке.

Аккуратно расшнуровываю кроссовки и стягиваю.

Нога чуть припухла, но гематомы не видно. Да и сустав на месте.

Быстро иду на кухню и беру аптечку. Эластичным бинтом накладываю повязку, фиксируя голеностоп. Я почти заканчиваю, когда слышу болезненный стон. Девушка открывает глаза и испуганно дёргает ногой.

— Ай! М-м-м, больно же! Ты чё творишь? — выкрикивает и приподнимается выше, подальше от меня.

— Вообще-то, слова благодарности звучат несколько иначе, — усмехаюсь и сажусь напротив.

Она снова смотрит на свою ногу, пытается ей пошевелить, морщится и настороженно осматривается. Останавливает блуждающий взгляд на мне и натянуто улыбается.

— Спасибо!

— Не верю, — усмехаюсь и слежу, как на лице замешательство сменяется злостью, а потом страхом и паникой.

— А где?... Где моя сумка? — крутит головой.

— Да вон лежит.

Она резко оборачивается и не с первого раза, но дотягивается до своего рюкзачка. Резкими, дёрганными движениями расстёгивает молнию и заглядывает внутрь. Расслабляется, прижимая к себе свою, вероятно, драгоценную ношу и смотрит на меня в упор.

Мы долго всматриваемся друг в друга и молчим. Я — с неким азартом, интересом и бессмысленной в этом случае злостью, — что эти уроды сделали с ней? Она — с настороженной храбростью, беспокойством и готовностью вот-вот рвануть от меня, несмотря на перебитую лапку.

— Сколько тебе лет?

— Я совершеннолетняя, если ты об этом.

— Ещё есть повреждения, кроме видимых? — киваю на её ногу. Мотает головой. — Так, царапин слишком много. Предлагаю сходить в душ. А после самые сильные обработаем. Пойдём, я провожу.

Поднимаюсь и подхожу к ней. Но она не спешит, смотрит недоверчиво и прижимает к себе рюкзак.

— Сумку можешь с собой взять, если так боишься за свои деньги. Если они, конечно, твои.

— Мои! — резко выпаливает и возмущённо, с долей страха, округляет глаза. — Ты рылся в моей сумке, пока я была в отключке?

— В этом нет необходимости.

— Тогда откуда?...

— Таких, как ты – всегда интересуют только деньги и документы, — поясняю и снова предлагаю помощь.

— «Таких» — это каких? — ершится, но руку с опаской мне протягивает. Ладонь оказывается ледяной, тонкой и хрупкой.

Помогаю встать, придерживая, и веду в сторону ванной.

— Беглых, кисуль, беглых, — завожу внутрь.

Она опирается спиной на откос двери и напряжённо следит за мной.

— А тебя что интересует?

— Деньги меня, конечно, тоже интересуют, но не в первую очередь. Сейчас меня волнуешь ты. Значит так, смотри: здесь всё, что нужно. Ногу можешь мочить, бинт ещё есть, но сильно не грей. Отёк увеличится. И вообще, — с самой добродушной улыбкой перевожу взгляд на девушку и плавно двигаюсь по лицу вниз, стараясь не акцентироваться на рассечённой губе и синяке, — я могу помочь. Вдруг тебе снова голову обнесёт? Да и неудобно на одной ноге, скользко, плитка.

Улыбаюсь, а девушка недобро сверлит меня взглядом и молчит.

— Ну, нет—так нет, — жму плечами и, поравнявшись с ней, останавливаюсь. Чуть наклоняюсь, вглядываясь в тёмную зелень миндалевидных глаз. Она задерживает дыхание и сильнее стискивает сумку, но взгляд удерживает. — И подумай, какую часть правды ты можешь мне сказать. Но только правды, кисуль.

2. Глава 2

Пока кисуля-красотуля плещется, иду на кухню и разогреваю ужин.

Обновляю собаке воду, насыпаю корм в миску. Гектор мгновенно цокает когтями по напольному покрытию и жадно припадает к воде.

— Ну что, Гек, положил на неё глаз, да? — треплю короткую шерсть за ухом. — Туше, бро. Даже без боя. Чем это она так взяла тебя? Хотя что-то в ней определённо есть, — тяну задумчиво.

Варю кофе и думаю, что же заставило её бежать? Куда? От кого? И зачем?

Вариантов на самом деле херова туча. На ум лезет один хуже другого. Похоже, кисуля попала в непростую ситуёвину.

Прохожу в гостиную и вытаскиваю из кармана визитку.

«Молохов Игорь Алексеевич. Заместитель начальника службы безопасности охранного предприятия “Гефестия”».

За спиной хлопает дверь. Поворачиваюсь, пряча прямоугольник серебристого картона в карман спортивных штанов.

Она несколько секунд изучающе смотрит, затягивая пояс на махровом халате потуже. И вдруг тепло улыбается, направляясь ко мне. Чуть прихрамывает.

Удивлённо ухмыляюсь и с интересом жду продолжения, разглядывая преобразившуюся девушку.

Хм, и правда, красотка! Намного лучше, чем на фотке. Живее, что ли, или даже ярче.

— Знаешь, я не совсем с того начала, — елейно произносит и подходит совсем близко.

Чувствую тепло её тела и какой-то фруктовый аромат. Такой приятный, что рецепторы щекочет. Хочется наклониться ближе к коже и вдохнуть ещё раз. А потом ещё… А лучше взять и притянуть к себе.

— Просто я испугалась. И я очень тебе благодарна, — поднимает руки, намереваясь обнять, и в нерешительности замирает с вопросом в глазах:

— Можно?

Да она просто находка! Во всех смыслах.

— Даже нужно, — одобрительно улыбаюсь и раскрываю объятия.

Ну а что? Мне совсем несложно. Даже наоборот.

Меня слишком быстро охватывает жар и какой-то необычный трепет предвкушения соприкосновения с телом этой девушки. Вдруг остро хочется почувствовать.

— Ты мне очень помог. Даже не представляешь, насколько сильно, — обнимает, примостив голову у меня на груди, и отстраниться не спешит. Ведёт ладонями вниз по спине, прижимаясь сильнее. Вслед её движениям чувствую короткие подёргивания мышц.

Странно. Обычно я более сдержан. А тут поплыл от каких-то обнимашек.

Нет, женским вниманием совсем не обделён, я бы даже сказал переодарён, но здесь явно что-то не так. Девочка не совсем обычная. Чёрт, но какая же вкусная…

Прилично прибалдев от такой разительной и стремительной перемены в поведении, утыкаюсь во влажную девичью макушку. Глубоко вдыхаю. Скольжу по узкой талии вверх до острых лопаток. Нежно касаюсь ладонью тоненькую горячую шею, чувствуя, как дико пульсирует сонная артерия.

— Ты меня буквально спас, — с придыханием шепчет. — Спасибо тебе огромное... ублюдок ты бездушный!

Даже сам не понимаю, что происходит. Просто годы тренировок не проходят даром. На автомате защищаю пах блоком левой ноги, но удар коленом всё же достигает цели, правда, вскользь.

— Веб, твою мать! — рычу, чуть согнувшись от резкой боли, и успеваю перехватить убегающую кисулю за живот.

Едва отворачиваю нос от летящего локотка и, схватив за предплечья, блокирую руку.

— Отпусти! — яростно шипит и пытается ударить головой.

— Чтоб ты продолжила членовредительство? Ну уж нет! Буйных обычно связывают. У тебя совесть вообще есть? Ты хоть знаешь, как это больно? А я терпеть ненавижу боль!

— Полагаю, заслуженно! — отвечает и метко ударяет пяткой в голень.

Да что ж такое?! Теперь ясно, как она умудрилась сбежать от тех быков. Маленькая, сильная, вёрткая. Каратистка, что ли?

Резко бросаю её спиной на диван. Сажусь сверху и надёжно фиксирую руки за головой.

— Ты чё вдруг взбесилась-то? Нормально ж всё было!

— Нормально? — задыхаясь от негодования и злости, пыхтит и пытается сбросить меня. Но быстро осознаёт своё положение, впиваясь в меня убийственным взглядом зеленющих глаз, пышущих ненавистью и злостью. — Это, по-твоему, нормально? — разжимает кулачок и слабо бросает смятый клочок бумаги, который ударяясь об мой нос, закатывается ей под шею.