Меня резко бросает в жар, я плавлюсь, выгораю изнутри. Дикая боль и страшная, невыносимая обида накрывают меня огромной волной, и я взрываюсь:
— Да ты охренел?!
— Вообще-то, — сужает веки Егор, гремит: — Квартира моя, к тому же ты не хуже меня знаешь, что у нас в последнее время не ладилось.
Что-о? Я-то как раз считала, что у нас все пусть и не идеально, но уж точно не «не ладилось». Видимо, в это верила только я. Тем более никаких упреков от мужа в последнее время вообще не было.
Смотрю, как Аллочка с сочувствием гладит Егора по плечу, поджимает губы. Мол, бедняга, как не повезло с женой.
— Алла беременна, — добивает меня муж, — и ей нужны хорошие условия.
Меня ведет в сторону, и я цепляюсь ладонью за подлокотник дивана.
Так вот в чем дело… Я не смогла родить ему родного ребенка, и он нашел ту, которая это сделает. За моей спиной. Вот подонок!
— А собственной жене и сыну условия, значит, не нужны? — еще больше закипаю я.
— Можно подумать, вам некуда пойти, — снова злится Егор. — У тебя есть мать и сестра, вот и живите у них.
Так-то оно так, есть. Но жить у них я не смогу, тем более с ребенком, и мужу об этом прекрасно известно.
Я снова открываю рот и тут же закрываю. С кем я собралась говорить, кому объяснять? Егор распустил хвост, как павлин, перед новой избранницей. Я и Миша для него теперь обуза, старый чемодан без ручки, который он не моргнув глазом готов выкинуть на свалку.
— Да пошел ты со своей курицей Аллой! — выпаливаю я и, задевая ее плечом, бросаюсь вон из зала.
Тяжело дыша, обуваюсь, ищу взглядом сумку и вдруг слышу приглушенный голос любовницы мужа. Она канючит мерзким недовольным голосом:
— Она меня курицей обозвала! И плечом задела пребольно. Котик, ты что, ей ничего не скажешь?! Я ведь ничего плохого ей не сделала!
У меня аж веко начинает дергаться. Вот стерва!
Жду пару секунд, вдруг «Котик» выйдет. Страшно хочется врезать ему по морде, а еще лучше — кастрировать без анестезии. Но он не решается, что-то тихо говорит Алле — видимо, успокаивает.
Чему я удивляюсь? Он не смог даже поговорить со мной один на один, расстаться по-человечески, дать время съехать и развестись, а потом уж перевозить ее сюда.
Я дрожащей рукой хватаю со столешницы ключи от квартиры и вылетаю в подъезд.
Выхожу на улицу и стону вслух. Фонарь у подъезда мигает прерывисто, а затем гаснет окончательно. Луну на небе заволакивают тучи, и через пару секунд на улице становится почти так же темно, как и в моей душе.
Стою так с минуту, сжимаю руки в кулаки так, что ногти впиваются в ладони, и бреду подальше отсюда.
В голове мешанина из мыслей, но главная из них одна: куда мне теперь идти?
3. Глава 3. Можешь остаться...
Арина
Сердце заходится в бешеном ритме, бьется о грудную клетку с такой силой, что кажется, вот-вот выпрыгнет.
Обида душит, мешает мыслить здраво.
Я все еще отказываюсь верить в то, что это не сон. Ну, ладно я. Взрослая, переживу, справлюсь. Но Егор хотя бы о сыне подумал! Миша ведь называет его папой, всегда радостно мчится в коридор, когда муж возвращается с работы.
«Папочка!» — тянется к нему, воодушевленно делится тем, что случилось за день, смотрит на него сияющими глазенками.
Мне вот стоит только посмотреть на сына, обнять, и меня затапливает безграничная любовь, внутри будто загораются тысячи ярких звезд. Как Егор мог вот так просто отказаться от такого маленького счастья?
