Мелочно с его стороны. И гадко.
12. Глава 12
От медсестры на осмотре я узнала, что несколько женщин готовятся к выписке и заведующая как раз на месте.
– А я могу к ней подойти?
Сердце сорвалось в быстрый ритм. Может быть, получится выписаться? Ребенку уже месяц с рождения, мой малыш окреп, подрос, набрал веса, с ним всё было хорошо. Нам пора выписываться. Непонятно куда, но пора.
– Не знаю, попробуйте, – равнодушно и флегматично ответила девушка, еще раз осмотрела детей в палате и вышла в коридор.
Сперва я дождалась, пока унесут новорожденных, а потом порывисто вышла из палаты. Дошла до двери кабинета заведующей и постучала.
– Зайдите, – из-за двери раздался приглушенный женский голос.
Когда я зашла, Маргарита Сергеевна (имя и отчество я прочла на табличке), строгая женщина с короткой стрижкой и в очках, сидела за столом и перебирала документы.
– Можно?
– Заходите-заходите, не надо стоять на пороге.
Голос ее был недовольным, я ее явно отвлекла. Она смотрела в монитор компьютера на подставке и щурилась, постукивая концом серебристой ручки о стол.
– Что вы хотели?
– Я слышала, что вы готовите выписки, – сказала я вежливо. – Нельзя ли нам с ребенком тоже выписаться?
– Фамилия, – безэмоционально отчеканила она и перевела взгляд на стопку папок перед ней.
И я даже уже успела обрадоваться, надеясь, что моя выписка – простая формальность, как взгляд заведующей заледенел. Едва я назвала фамилию, как она изменилась в лице.
– А-а-а, Титова. Девушка, а что же это у вас за непорядок с документами? Бросили вас, как котенка бездомного, сюда из элитной клиники. – Она мотнула головой вправо, где находилось крыло платного роддома. – Еще и ребенка потом передали. Так кто вообще делает?
Меня охватил жуткий стыд, и щеки покрылись румянцем. Хоть я и не была виновата в сложившейся ситуации, но все шишки достались именно мне. Я опустила глаза и стала комкать в руках поясок хлопкового цветастого халата, который выдали мне здесь, сворачивать кончик в трубочку и разворачивать.
– А что с моими документами? Это мешает выписке?
– Мешает? – заломила она бровь. – Да у вас черт ногу в документах сломит. Обменной карты нет. На ребенка мы документы переделывали, и анализы. Едва выцарапали у “Ориона” сведения о прививках. Бардак! Я это так не оставлю, вы так и знайте. Они там что-то наворотили, а мне отвечать? Проверка ко мне придет как к последнему звену в цепочке. Вы почему оттуда вообще перевелись?
– Мне больше не оплачивали палату, я не могла там оставаться.
– Муж, что ли, не оплачивал? А где муж?
Я снова опустила глаза, не в силах озвучивать свое бедственное положение.
– Ясно, объелся, значит, груш. Но ему всё равно придется приехать и привезти обменную карту. Без нее вас не выпустим. Я вообще не понимаю, как вас приняли в “Орион” и оформили без карты.
– Я поступала экстренно, почти без сознания.
– Ну а потом же муж должен был привезти карту. У вас есть родственники еще? Мать? Вы им можете позвонить? – продолжала она меня допытывать, взгляд стал подозрительным, как будто бы она обвинял меня в преступлении и каких-то махинациях. И я понимала, что они имели место, но устроила их не я, а Кристина! И моя свекровь! Которых сейчас и след простыл, а мне приходится держать ответ.
– У меня нет телефона, сломался, я же из роддома не выходила, меня никто не посещал, – объясняла я, вызывая еще большее недоумение.
