Резко хватает меня подмышки. Тянет наверх. Визжу от пронзившей до самых костей боли.
- Отпусти, - слабая попытка вырваться.
- Отпустить? Отпустить?! - встряхивает как тряпичную куклу. Голова сейчас сорвется с плеч и полетит по полу подобно шару для боулинга. - Да куда ты пойдёшь, милая? Кто тебе поможет? Ты без меня нет никто. Неужели, еще не поняла? Я тобой владею. Управляю, - снова встряхивает. - Говорил уже, что без меня ты не вздохнуть, не пукнуть не можешь.
Отталкивает. Если бы не выставленные вперёд руки, могла врезаться животом в стол.
Перевожу дыхание. Мотаю головой.
Кое-как поворачиваюсь к обезумевшему мужу. Жаль, взглядом нельзя испепелить. Давно бы в ад скатился. В самую его сердцевину.
До сих пор шок не отступает.
Тимофей никогда не поднимал на меня руку. Никогда.
Даже во время особо крупной ссоры все удавалось урегулировать мирно и без рукоприкладства.
- Иди спать, Ронни, - громко шмыгает носом, трет под ним. Это точно не простуда. - И не смей больше связываться с моей матерью. Хуже будет.
Наливает себе горячительного до краев. Осушает половину стакана. Удовлетворено причмокивает, словно это напиток Богов, который даст ему огромную силу и бессмертие.
Глазами указывает на дверь. Мол вали, милая. Разговор окончен.
На негнущихся ногах, с разодранными в клочья чувствами поднимаюсь наверх. Проверяю Леру. Спит, прижав к груди белого зайчика. Подарок отца на прошлый День Рождения.
Мое выстраданное счастье, оказавшееся вовсе и не моим.
Чужая. Рожденная другой женщиной от мужа.
Из груди рвется отчаянный крик. Печет внутренности, кожа горит, голова раскалывается. В глотке горечь.
Покачиваясь из стороны в сторону, пытаясь равновесие найти.
С трудом добираюсь до комнаты.
Блистер с обезболивающим, всегда стоящая на столике минералка. Распущенные волосы, раскиданная по полу одежда.
Падаю на кровать, скручиваюсь в позу эмбриона и просто лежу, глядя в одну точку.
Тишина. Пустота. Черная дыра где-то внутри.
Слез нет. Высохли. Безнадежность, разочарование, упадок духа, неспособность что либо изменить.
Я как будто птица со сломанным крылом. Пытаюсь взлететь, покинуть золотую клетку, но всегда натыкаюсь на невидимую стену. Всегда кто-то тянет меня вниз, придавливая булыжником и накидывая на клетку чёрное полотно.
А в ушах так отчетлив слышан голос…
Спи, Вероника. Не рыпайся. Твоя жизнь лучше не будет.
Дёргаюсь от пришедшего сообщения. Протираю глаза, сажусь поудобнее.
Всматриваюсь в экран.
СМС от Ольги. Номер и пара слов.
«Позвони ему. Поможет с бумажками».
Понимаю, о чем она. Юрист. Видимо, не купленный Ребровым.
Взгляд на часы. Еще не поздно.
Договариваюсь о завтрашней встрече. В его офисе. Бизнес-центр города. Престижное место.
В душе теплится маленькая, но всё-таки надежда, что, может быть, хоть он разорвет контракт со студией. А там и до развода все доведёт. С делёжкой имущества и моей полной опекой над дочерью.
Тем более завтра от съемок заслуженный выходной. Смогу слинять по делам.
* * *
- Ну что я могу сказать вам, Вероника Артемовна, - юрист снимает очки, трет переносицу. - Контракт составлен так идеально, что невозможно подкопаться.
Бум. Бабах.
Это вдребезги разбивается моё сердце и вся появившаяся надежда.
Если уж Вениамин Петрович никаких лазеек не видит, значит это конец.
- Я поняла, - грустно улыбаюсь.
- Но... - палец вверх. - я не сказал, что не смогу расковырять ноющую рану.
