Предатель. Сломанные лозы - страница 49

Джулиус ненавидел собаку с такой же страстной яростью, с какой его самого в офисе ненавидели все остальные. Этот порочный круг ненависти не мог разорвать даже добродушный Дональд Грант, который то постоянно ободрял и учил Лину, то подкидывал по десятке на ланч Альберту и Роджеру. Лина из любви к старику, впрочем, выгуливала его обожаемую тварь несколько раз в соседнем парке – пока там не запретили выгул собак.

Узнала она об этом самым неожиданным образом: сидела у фонтана; мерзкое создание, порождение жабы и ехидны, лежало рядом, вывалив от жары язык, и тут к ним приблизился полицейский.

– Мэм, тут нельзя с собаками.

– С каких пор?

– С прошлой недели.

– Хорошо. Но где вы видите собаку?

Вопрос обескуражил полицейского. Он снял солнцезащитные очки и внимательно посмотрел на белую мохнатую псину.

– А что это?

– Спросите у моего босса, – пожала плечами Лина. – Как по мне, то это морская свинка-переросток. Она ведь даже не лает, а хрюкает!

Лина заметила проходившего на другой стороне улицы культуриста с чёрной немецкой овчаркой и ткнула в них пальцем:

– Вот это – собака! А вот это… – она подёргала за поводок, и тварь разгневанно заворчала, – я не знаю, что это. Может, плод незаконной любви…

Попытка выдать животное за морскую свинку возымела обратное действие – полицейский, видимо, решил, что над ним издеваются. А издеваться над власть имущими не позволено даже первым красавицам. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он вздохнул и выписал Лине штраф на сто долларов.

И в момент, когда полицейский уже протягивал ошарашенной девушке бланк, за её спиной раздался короткий смешок, и кто-то произнес приятным баритоном:

– Позвольте, я заплачу сразу. Это моя собака.

Лина резко обернулась и увидела прямо перед собой Майкла Уэллса. Ей показалось, она покраснела, щеки разгорелись, и дыхание участилось. Майкл, открыв бумажник и протягивая сотку полицейскому, не отрывал горящего восхищением и похотью взгляда от Лины. Для самой же Лины очевидно: её жизнь как парусник меняет галс. Если бы рядом с ней сейчас стоял Альберт, он сразу бы сообразил: этот парусник пересекал направление ветра кормой, а гик никто не придерживает и сейчас он с силой перелетает со стороны на сторону, бьет по вантам, а Лина вот-вот окажется в бушующем море. Но Альберт доедал свой ланч на лестнице офиса, а Лина оказалась один на один со своей судьбой.

...На следующий день курьер принёс ей букет белых роз.

Розы пахли так сильно, словно были сорваны в весеннем саду, а не куплены в магазине. Сладковатый запах оставался на пальцах, с пальцев кочевал на папки, на клавиатуру компьютера, на дверные ручки и чашку чая – на всё, до чего дотрагивались её руки.

День был солнечный,теплый, и когда Лина вышла наконец из офиса, ей показалось что аромат роз, сохранённый в её дыхании, растворился в солнечных лучах, как кусочек сахара, что исчез бесследно в чашке с золотистым чаем, но оставил в напитке всю свою сладость

Пользоваться своим телефоном в фирме запрещалось, а со служебного Лине звонить не хотелось. Подстелив бумажное полотенце, она присела на крыльцо, хотя от бурлящей в ней радости ей хотелось сейчас нарезать круги по кварталу.

Номер телефона Майкла – как клиента Джулиуса – давно был сохранен у неё в контактах, но вот и появился предлог позвонить: она должна поблагодарить его за цветы!

– Я вспомнил вас, когда увидел эти розы, – её собеседник, казалось, улыбался. – Послушайте, мы небольшой компанией в эту субботу едем на авиашоу. Не хотите присоединиться?