Держать закрытой ширинку оказалось непосильной задачей для Сережи Громова. В этом они со своим братом похожи.
В остальном же — полные противоположности. Умный утонченный Сережа и заносчивый грубиян Лев.
— Думаешь о Мизинчике?
Раздраженно закатываю глаза, огрызаясь:
— Не называй его так!
— Еще будешь защищать его? — брови Громова ползут вверх, а голос сочится ехидством.
Мизинчик — одно из унизительных прозвищ, которым Лев называет Сережу. Знаете, есть братья, которые друг за друга горой. Эти же…
Скорее друг друга под КАМАЗ толкнут, чем руки пожмут. Когда началась их вражда? Сложно ответить… Сколько их знаю, а знаю я их больше десяти лет, они всегда не ладили.
— Не буду, — буркаю, невидящим взглядом вперяясь в окно, и складываю руки на груди в защитном жесте, словно это поможет отгородиться от всей грязи, вылившейся на меня сегодня. — И нет, я о нем не думаю.
— Еще как думаешь, — хмыкает. — Это он о тебе не думает, когда трахает других телок.
Острые как стрелы слова достигают своей цели — моего сердца. Проглотив тяжелый ком обиды, жалко выдавливаю:
— Зачем ты мне это говоришь?
— Чтобы ты разозлилась, Риша. Злость — отличный мотиватор.
— Отличный мотиватор для чего? — сухо уточняю, даже не посмотрев на парня.
— Для мести, конечно же. Разве тебе не хочется щелкнуть по носу этого маменького сынка?
Хочется! Еще как хочется! И не только по носу, а еще и по яйцам! Но отвечаю я, разумеется, совсем по-другому:
— Нет. Мне хочется его забыть.
— Так неинтересно, малыш, — с притворным разочарованием прищелкивает языком.
— Ну так и я здесь не для того, чтобы тебя развлекать, — стервозно припечатываю, глубоко в душе понимая, что несправедлива к Громову.
Разумеется, он тот еще говнюк, но лично мне ничего плохого не сделал. Напротив, открыл глаза на горькую правду, сейчас вот меня везет… А собственно, куда везет-то?
— Куда мы едем?
Хмуро смотрю в окно, за которым мелькают огни ночного города. Мы несемся по трассе со скоростью сто десять километров в час. Для меня это запредельная скорость, а для Льва, бьюсь об заклад, детский сад.
— А куда ты хочешь?
Этот парень совершенно невыносимый. Ему что, платят за вредность?
— Домой.
— Ко мне, надеюсь? — повернувшись ко мне лицом, расплывается в хищной улыбке и нарочито медленно облизывает губы, точно голодный зверь.
— Что? — выкрикиваю потрясено. — Нет, конечно!
Громов разражается хриплым сексуальным смехом, от которого у девчонок обычно слетают трусики. Но я — не они, как бы банально это не звучало. Меня злит, что он постоянно издевается надо мной.
— Расслабься, малыш. К тебе домой везу. Ты сегодня хоть и плохая девчонка, но с тебя хватит впечатлений.
Выжав педаль газа до отказа, Громов гонит по ночной трассе. Когда заезжаем в мой спальный район, пролетаем мимо знакомого парка, по которому мы так любили ходить за ручку с Сережей.
Греться холодными зимними вечерами в кофейне, кормить друг друга сладостями, летом устраивать пикники на траве, играя в карты.
Осенью целоваться под проливным дождем, а весной сдувать одуванчики, загадывая глупое желание: «Быть вместе навсегда».
Глупость, конечно, но мне нравилась вся эта романтическая лабуда. Держу пари, если бы я рассказала об этом Льву, он бы по полу катался от смеха.
Остановившись у подъезда моего дома, Громов глушит мотор. Откидывается на сиденье и спрашивает:
—Ну что, Риша, сыграем в имитацию? Отомстишь моему сопливому братцу, повеселишься.
