По тому, как он таскал меня то на скалодром, то на концерт заезжей группы послушать этномузыку, то в цирк, то на соревнования по мотокроссу, эта картинка не складывалась.
Как-то весной он встретил меня после занятий в университете на байке и мы за несколько часов объехали половину Нижегородской области. На вопрос: "Откуда у тебя байк?", снова отшутился, сказав "Угнал не глядя". И в его чёрных глазах при этом плясали смешинки.
Обижаться пробовала, но из этого ничего не получалось. Он способен был, что угодно превратить в шутку, и я тут же забывала про обиды.
Папа как-то уехал на несколько дней в командировку, оставив меня с тётей, маминой сестрой. Накануне я проговорилась об этом Марату.
На следующий день он заявился к нам в гости и умудрился обаять не особо разговорчивую тётушку Нонну так, что та в итоге прониклась его рассказами про яхт-клуб и неожиданно высказалась, что никогда не каталась на яхте, но когда-то в юности мечтала об этом.
Зря она так сказала. В субботу с утра Марат заехал за нами на своём подержанном авто и дав нам на сборы полчаса, благосклонно согласился позавтракать, приняв от раскрасневшейся Нонны тарелку с блинами и чай из трав.
Марат привёз нас к причалу, и мы поднялись на борт парусной прогулочной яхты. Из пассажиров, кроме нас, там была компания из нескольких человек. Среди них оказалась женщина, с которой Нонна когда-то работала и они с вдохновением принялись вспоминать общих знакомых, рассказывая друг другу, где теперь, кто и с кем…
Поэтому мы с Маратом оказались предоставлены сами себе и ушли в носовую часть судна. Яхта отошла от берега и, расправив паруса, полетела вниз по Волге. Мне казалось, что летим над водой… Незабываемое ощущение.
Я сидела близко-близко и от качки часто заваливалась на Марата. Он, приобняв меня, показывал в сторону берега "смотри-смотри" и рассказывал про исторические места и достопримечательности. Слушала его вполуха. Сердце отчаянно трепетало от ощущения его близости, и я чувствовала плечом и спиной тепло его упругого тела. Несмотря на ветер, вдыхала знакомый аромат его парфюма, который был слабо выражен, не перебивая его самость, а словно оправа для драгоценного камня, подчёркивая его образ.
Прогулка оказалась продолжительной. На яхте нас накормили обедом и лишь к вечеру, переполненные впечатлениями, мы вернулись в Нижний.
Марат отвёз нас домой, и Нонна уговорила его поужинать с нами.
Готовить не пришлось. Тётушка не особо любила крутиться у плиты, и варила не на один раз. Поэтому быстро разогрела в духовке приготовленное накануне жаркое в горшочках.
Марат нахваливал её стряпню, и тётя готова была его усыновить, особенно когда узнала, что завтра с утра он отвезёт нас на конеферму.
– Маратик, так что же вы, голубчик, в город-то поедете? Уже поздно, а с утра снова сюда… Оставайтесь, дом большой. Здесь и для гостей места хватит, – неожиданно предложила она.
Я думала, что он откажется. Но Марат пожал плечами и… согласился.
Вечер мы провели за настольной игрой, где он задавал настроение, отпуская свои шуточки и комментируя каждый ход. А мы с тётушкой от души смеялись и плохо следили за игрой, поэтому постоянно проигрывали.
Ближе к полуночи Нонна, не выдержав, сдалась и сказала, что если сейчас же не разойдёмся по комнатам, она уснёт прямо за столом.
Пожелала нам спокойной ночи и, попросив меня отнести "Маратику" постельное в гостевую комнату, ушла наверх.
