Проснулась я уже на рассвете, спустилась к реке, умылась и пригладила растрепавшиеся волосы. Мне стало легче после сна и умывания. Я опустила голову, посмотреть на воду и… увидела свое отражение. Итак, я снова видимая!
Ну что ж, надо подождать еще несколько часов в укромном месте и постараться незаметно пройти туда, куда я собиралась.
К счастью, именно тут меня Псы не ждали. Им просто в голову не могло прийти, что мне хватит наглости явиться в полицейский участок. Да только мне некуда было деваться. Уж лучше в тюрьме оказаться, чем на том свете. Добиралась я до полицейского управления окольными путями – по дворам и подворотням, благо, за этот год успела изучить город, как свои пять пальцев.
В участке было людно, шумно. Все куда-то спешили, что-то бурно обсуждали. Я подошла к дежурному на входе:
– Здравствуйте, мне нужен следователь!
– Какой именно следователь тебе нужен, девочка? – мягко спросил дежурный.
– Самый умный! – ответила я.
Тот хохотнул, но выгонять меня не стал, а только крикнул куда-то в другой конец коридора:
– Перчик! Это к тебе!
– Сколько раз тебе говорить, я не Перчик, а Перченцов Николай Васильевич!
– Ну все равно к тебе! – не смутился дежурный и пропустил меня, указав направление, куда мне идти.
Мужчина, который встретил меня в кабинете, если и напоминал перчик, то сушеный. Длинный, сутулый, далеко уже не молодой и с сетью морщин на лице. Он выглядел уставшим и на лице его была какая-то обреченность. Все в нем говорило о том, что он не очень рад тому, что к нему приперлась какая-то девица с очередными глупостями.
Я молча положила камешек на стол, он удивленно посмотрел сперва на него, потом на меня и спросил:
– Ну и что это?
И я рассказала. Все, начиная с того, как, оказавшись одна в этом городе, попала в банду малолетних воришек, как меня взяли “на дело” и как я украла этот камень. А также о том, как потом на меня охотились Псы.
– И как же ты от них сбежала? – удивился Перчик.
Тогда я рассказала о том, как стала невидимой и смогла сбежать.
– Ну ты и фантазерка! – хохотнул Николай Васильевич.
Конечно, он мне не поверил. Но протянул мне лист бумаги и ручку и велел:
– Пиши адрес того дома, откуда камешек вытащила.
Я написала. Тогда он предупредил:
– Я пока запру тебя в камере. Это нужно в первую очередь для твоей безопасности. Во всяком случае, если все, что ты мне сейчас рассказала – правда.
Я не спорила, только кивнула головой. Мне и правда, не стоило даже выходить из полицейского управления. Слишком велика вероятность, что я и двух шагов за ограду сделать не успею, как окажусь уже в руках Псов.
Перчик вызвал охрану и меня под конвоем сопроводили в камеру. К счастью, запихивать меня в переполненный “обезьянник”, где я успела разглядеть каких-то сомнительных личностей, меня не стали, а отвели в маленькую одиночку. Там я и растянулась на скамье и стала ждать.
Оставшись одна в тишине камеры, я, наконец, получила возможность спокойно подумать. А подумать было о чем. Весь последний год я считала Кешку своим другом. Даже почти влюбилась в него. А он вдруг взял и в сложной ситуации предал меня. Не просто бросил, спасая свою жизнь, а еще и направил за мной Псов.
Он ведь знал, что мне не выжить, если я вдруг понадобилась Псам. Значит, отправлял меня на верную смерть. Боль сжимала мое сердце. И я не знала, от чего больше – от того, что человек, которого я считала лучше, чем он есть, разочаровал меня или от того, что он подставил меня, по сути приговорил к смерти. И снова в моей жизни возник тот миг, когда я ощутила, насколько никому не нужна.
