К сожалению, это решение не принесло ни облегчения, ни уверенности. Но я могла их изобразить.
Когда мы зашли в дом, я уже распрямила плечи и оторвала подбородок от груди. Я была готова к любому исходу. Но обернуться заставила себя, лишь когда за учителем закрылась входная дверь.
Он посмотрел на меня и усмехнулся моему воинственному виду. Злился, сразу было видно, но долгое путешествие до дома разбавило и его острые эмоции.
– Садись, – приказал он коротко, повернулся к печке и спустил в ее жерло язычок пламени. Дрова тут же занялись. Затем он подвинул ближе к огню черный от копоти чайник. Выпить чего-то горячего сейчас было на редкость отличной идеей.
Лишь затем он повернулся ко мне лицом и сел на стул напротив.
– Что, по-твоему, ты видела? – спросил он прямо.
– Вы – бог? – я сразу решила уточнить этот момент.
– Нет. – Он не фыркнул насмешливо, хотя я и ждала чего-то подобного. Версия, конечно, была дурацкая: предположить, что бог мог учиться в академии, а потом еще лет десять в ней преподавать, была мало реалистичной. Но чем еще объяснить небывалое могущество учителя, я не знала.
– Тогда кто?
– Я всего лишь черный отшельник.
– То есть… вы все так можете? – Я разинула рот от изумления, забыв на мгновение, что мне нужно бояться за собственное будущее.
Басбарри Гром немного грустно вздохнул и начал говорить:
– Я расскажу тебе кое-что, но эта информация не для общего пользования, так сказать. Но сперва ответь на вопрос: почему черные отшельники уходят из мира жить в такие глухие места, типа моего перевала?
– Ну, у них немножко едет крыша, – брякнула я и тут же прикусила губу: а вдруг обидится? Но он не обиделся.
– И это тоже. Но дело в том, что сильные маги перестают контролировать собственную мощь. Ее становится столько, что не хватает сил удерживать. И единственный шанс избежать случайного выброса с жуткими последствиями для всех окружающих – это уйти туда, где минимум людей. Когда-нибудь я окончательно сойду с ума, и здесь произойдёт землетрясение, извержение вулкана или что-то еще похожее. Пока же мне удается сбрасывать силу тем самым способом, что ты видела сегодня.
Я молча переваривала услышанное. Это было невероятно и ужасающе. Количество мыслей в моей голове превышало все допустимые нормы. Я обдумывала миллион вещей, переворачивая свои знания об этой части мира с фундамента на крышу.
– Но, господин Гром, почему бы не рассказать об этом? Как минимум для того, чтобы вас оставили в покое?
– И как скоро, на твой взгляд, к моему порогу пожалуют люди с вилами, которые придут убивать чокнутого мага, не дожидаясь кризиса? Я не настолько больной, прости.
– Но… и как вы… Вы знаете, сколько у вас есть времени?
– Не представляю даже, – равнодушно сказал Гром. Я поразилась этому безразличию к собственной судьбе. Я бы, наверное, рыдала ночи напролет. А потом, возможно, и с собой покончила, не дожидаясь прихода худшего.
– Но вы же чувствуете, что силы прибывают?
– Разумеется. Но я понятия не имею, где мой предел. Пока мне удается сбрасывать все лишнее.
– Это… – Мне стало его очень жалко. – Это ужасно, учитель.
– Кстати, об этом. Ты все еще уверена, что я твой учитель?
Меня как кипятком ошпарило: за новыми данными я успела забыть, как сильно проштрафилась сегодня. И что наказание никто не отменял, несмотря на то, что буквально минуту назад я чувствовала какую-то новую, особую связь с сидящим напротив человеком. Я хватанула ртом воздух, сердце забилось часто-часто, и ладони моментально вспотели.
