Предчувствие и действительность - страница 25

– А разве ты не каждый день видишь подобное зрелище? – спросил Фридрих. – Разве все люди не жестикулируют, не мучаются и не борются за то, чтобы внешне оформить ту своеобразную основную мелодию, которая дана каждому в самой глубине души и, которую одни люди могут выразить больше, другие меньше, и никто не может выразить вполне так, как он задумал? Как мало мы понимаем суть поступков, и даже слов человека!

– Да если бы у них внутри была музыка! – Леонтин прервал его со смехом. – А ведь большинство людей действительно серьезно тыкают пальцами по деревяшке без струн, потому что так положено, и надо играть, глядя на лист с нотами; но смысл, ради которого это делается, значение его для жизни вообще одуревшие музыканты забыли или утратили.

В этот момент к окну подлетела новая пара, все почтительно расступились, освободив для них место, и они увидели красивую девушку, выделявшуюся среди всех своей скромностью. Улыбаясь, она прислонилась нежной, сияющей щекой к оконному стеклу, чтобы охладить ее. Она даже открыла окно, деликатно разделила на пробор волосы, в которые был вплетен венок из роз, и долго смотрела в ночь, как бы задумавшись. Леонтин и Фридрих были так близко к ней, что могли слышать ее дыхание; ее тихие, большие глаза, во влажном зеркале которых отражалась луна, смотрели прямо на них. «Где девушка?» – внезапно раздался чей-то голос, девушка обернулась и затерялась в толпе.

Леонтин сказал:

– Мне хотелось бы трясти дерево, чтобы оно дрожало от радости до самых корней, мне хотелось бы прыгнуть в открытое окно и танцевать, пока не взойдет солнце, мне хотелось бы слететь с дерева, и как птица парить над горами и лесами!

Эти восклицания прервали два пожилых господина, высунувшись из окна. Разговор их, такой же спокойный, как и лица, протекал монотонным потоком и касался последних политических событий того времени, от которых они вскоре отвлеклись и обратили свое внимание на хозяйственные темы, а молнии, сверкавшие где-то очень далеко в безоблачном небе, предсказывали благоприятную погоду для сбора урожая.

Тем временем музыка прекратилась, и комната наверху опустела. Было слышно, как хлопала входная дверь, и люди группами выходили в сад погулять при свете луны. Два пожилых господина тоже отошли от окна. Тут прямо под дерево подошла молодая пара, отделившись от всех.

– Господи, помоги нам, – сказал Леонтин, – это влюбленные; они идут на цыпочках так, словно хотят взлететь, но не могут.

Между тем парочка подошла так близко, что было отчетливо слышно, о чем они говорили.

– Вы читали новое произведение Лафонтена? – спросил молодой человек.

– Да, – ответила девушка с неким деревенским говорком, – я читала его, мой благородный друг! И при этом меня душили слезы, как и любого чувствующего человека на моем месте. Я так рада, – продолжала она после небольшой паузы, – что мы вырвались из толпы этих шумных бесчувственных людей; эти шумные удовольствия не доставляют мне удовольствие. Это не для души.

Он:

– О, я узнаю прекрасную душу! Но Вы не должны так сильно предаваться сладкой меланхолии, благородные чувства зачастую чересчур захватывают человека.

– Она выглядит вполне готовой к нападению, – прошептал Фридрих.

– Она уже это делает, – добавил Леонтин.

Он:

– Ах, через несколько часов неумолимая судьба снова нас разлучит. Горы и долины будут разделять разбитые сердца.

Она: