Читать онлайн Виктор Дайнеко - Предел познания

Сегодня я решил стать котом.

Это довольно популярная симуляции. Первое ощущение – невероятная лёгкость тела. Движения наполнены грацией, прыжки рассчитаны с математической точностью, хотя об этом даже не задумываешься. Мир вокруг стал острее, ярче, наполнился новыми запахами и звуками.

За окном порхала птица, и мои мышцы напряглись сами собой. Хвост начал подёргиваться из стороны в сторону. Система великолепно передавала это чувство охотничьего азарта, когда весь мир сужается до одной точки – твоей добычи. Я припал к поверхности, готовясь к прыжку…

Она улетела.

И тут я заметил на столе рядом с окном красивую вазу. Она притягивала взгляд. Казалось, она зовёт меня.

Толчок.

Ваза полетела вниз, разбившись на десятки осколков. Звук был восхитительным: звон разбивающейся керамики, вибрация от удара, даже мельчайшие осколки, разлетающиеся по полу. Это было… умиротворяюще.

В роли кота я шипел на случайных прохожих, убегал от собак – полно забот. Интересно, что даже в мире, где можно быть кем угодно, люди часто выбирают побыть котом. Наверное, есть что-то особенное в том, чтобы считать, что весь мир у твоих лап.

Технология идеально передает все ощущения до мельчайших деталей. Каждый волосок, каждое движение усов ощущается так естественно, будто ты всегда был котом. Хотя откуда программа знает, как чувствует себя настоящий кот?

В этой симуляции я заблокировал память и был один. Существуют варианты, где ты помнишь, что ты человек и взаимодействуешь с другими людьми-котами. Но мне не хотелось делиться таким опытом. Хотелось полного погружения.

Сейчас меня поражает, насколько естественным казалось кошачье восприятие мира. Как система смогла так глубоко изменить работу моего мозга? Это напомнило мне случай из биологии, который я когда-то изучал…

***

Есть такой паразит «токсоплазма гондии». Он попадает в мозг крысы и меняет её. Делает её храброй, и та перестаёт бояться кошачьих. Этот паразит, которого не увидеть без микроскопа, меняет и заставляет мозг крысы возбуждаться от кошачьей мочи. И всё ради того, чтобы попасть в кишечник кошки для размножения.

Интересно, как что-то сливается с тобой, и ты становишься другим, перестаёшь быть собой. В конце двадцать первого века технологии слились с нами, принеся с собой холод, одиночество, пустоту. И это навсегда изменило мир.

***

Человечество разделилось на три основных класса: Подключённые (99,99% населения), Частично Подключённые и Независимые.

Подключённые живут в огромных мегаполисах, где физическое пространство слилось с виртуальным. Их тела находятся в полностью обслуживаемых, специальных капсулах жизнеобеспечения – пока сознание путешествует по бесконечным мирам симуляций. Независимые живут в изолированных поселениях, отказавшись от нейроинтерфейса.

Частично Подключённые, известные как «Наблюдатели», изначально задумывались как промежуточное звено между нейроинтерфейсом и человечеством. Элита с доступом к критическим функциям системы: они могут отключать определённые модули, вносить изменения в протоколы, даже обрубить связь между системой и человечеством. Их основная задача – следить за «человечностью» решений искусственного интеллекта, оставаясь последним человеческим фактором в автоматизированном мире.

Однако со временем Наблюдатели превратились в оторванную от реальности касту, чья огромная власть над системой сочетается с почти полной утратой способности и мотивации эту власть как-то использовать.

***

Нейро-электронный интерфейс, или НЭИ, был создан за сорок два года до моего рождения. До этого существовало множество отдельных компонентов – системы для чтения мозговых сигналов, модули управления, сенсорные интерфейсы. Но именно общий блок с искусственным интеллектом (ИИ) объединил их в одно целое.

Помню, отец рассказывал, как его коллеги-учёные спорили о последствиях. Одни говорили, что мы наконец-то вступаем в новую эволюционную стадию, другие предупреждали о рисках. Когда система заработала, споры утихли – каждый месяц приносил прорывы и этот поток инноваций не иссякал годами.

А потом что-то изменилось. Сначала никто не придал этому значения. Подумаешь, несколько месяцев без серьёзных результатов – такое и раньше бывало.

Но вот уже полвека нет ни единого фундаментального прорыва. Нет ни гипотез, ни идей для новых экспериментов. Это время прозвали «нулевым годом», тогда наука стала историей.

Технологически мы продвинулись невероятно. ИИ создает антидоты на любой вирус за минуты. Метаматериалы позволили построить космический лифт. Автономные системы добывают ресурсы с астероидов, исследовательские станции изучают Юпитер, а солнечные фермы в космосе обеспечивают энергией целые континенты. Но наше древо знаний, как оказалось, росло в комнате с потолком.

Конечно, продолжались исследования и эксперименты. Находили новые комбинации известных принципов, улучшали существующие технологии, проводили все более точные измерения. Это было похоже на перестановку кубиков в уже построенной башне – можно менять их местами, но башня не становится выше.

Все фундаментальные открытия, прорывные теории, революционные концепции остались в прошлом. Наука превратилась в бесконечное уточнение десятых знаков после запятой, в изучение все более узких и специфических явлений, в оптимизацию уже работающих систем.

Многие говорили, что это естественно – мы просто узнали все базовые законы природы, и теперь осталось только применять их. Другие утверждали, что технологический прогресс заменил научный поиск. Третьи списывали все на «временный застой».

Но факт оставался фактом – последние полвека не появилось ни одной по-настоящему новой фундаментальной теории, ни одного революционного открытия, ни одной прорывной технологии, которая бы не основывалась на старых принципах.

Оптимизм постепенно стал вытесняться сомнениями, затем депрессией, а после пришло самое страшное – смирение. Наука больше не бросала вызов, не интриговала и не вдохновляла.

***

Истина стала проста – мы теперь знаем всё, что нам нужно, больше не к чему стремиться. Космос закрыт. Человеческая природа понятна. Осталось только получать удовольствие от симуляций, бывать в разных мирах и проживать разные жизни. Мозг всё равно не отличает реальность от иллюзии.

Автономные роботы и ИИ, занимаются всем – от сельского хозяйства до экспериментов в атмосфере Венеры. Человеку больше нечего делать, ведь он всё делает хуже роботов.

Мой отец был одним из последних активных физиков-теоретиков. Вначале он еще верил, что наука найдет новый путь. Помню, как он работал ночами, пытаясь найти решение квантовой телепортации, в то время как большинство его коллег уже погрузились в виртуальные миры.

Он сопротивлялся подключению до последнего. Говорил, что живой ум не заменить никакой системой… что нам просто необходимо побороть застой, иначе мы обречены.

Я мало его слушал. В десять лет я сам ушел в систему, а когда я рос, мне было не особо интересно заниматься наукой. Сейчас, конечно, мне жаль упущенного с ним времени.

***

Может быть, именно эта вина перед отцом привела меня к истории – единственной научной дисциплине, пережившей нулевой год. НЭИ, изучив реакции моего мозга, безошибочно определял, что меня вдохновляет, и подбрасывал всё новые исторические факты и теории.

Но чем больше я погружался в прошлое, тем острее становился вопрос: почему мы застряли? Ведь даже сейчас в искусстве – постоянно создаются уникальные симуляции, ИИ помогает скрещивать разные жанры, идеи, делает мозговой штурм и создает уникальные вещи. Почему же мы не можем достичь того же в химии, физике, других науках?

Один исторический факт демотивировал меня постоянно – все попытки измерить человеческое мышление в прошлом проваливались. Учёные создавали тесты, придумывали шкалы и методики, но так и не смогли точно определить, что такое интеллект и как его оценить.

Что если мы уже просто не способны задавать вопросы, которые себе задавали люди прошлого? Создавать идеи их методами, видеть мир с их ракурса? Самое страшное, что мы даже не можем проверить эту догадку – ведь невозможно сравнить способ мышления.

Стало очевидно – бесконечный перебор симуляций не даст результата. Если уже пятьдесят лет ничего не могут придумать, надо делать что-то новое. Я решил отправиться в поселение к отключившимся, которое отвергало НЭИ и чтило заветы предков.

***

За неделю до отключения у меня состоялся разговор с НЭИ (это, конечно, выглядит совсем не как разговор в привычном понимании, так что тут в каком-то смысле мой вольный пересказ того, что произошло).

– НЭИ, как происходят научные открытия? – спросил я после очередной исторической симуляции.

– Уточните параметры запроса. Интересует конкретный период или общая методология?

– Методология. Люди в прошлом делали открытия, находя неожиданные связи между разными явлениями. Как ты это моделируешь?

– Я использую множество разных алгоритмов. За последний год было проанализировано 10⁴⁸ потенциальных различных комбинаций.

– И?

– Большинство комбинаций нерелевантны. Например, связь между периодами сна кошек и квантовой запутанностью или влияние цвета носков на гравитационные волны.

– Но ведь люди тоже думали о случайных вещах?

– Верно. Я моделировал процесс человеческого мышления. В базе данных есть записи о том, как Кекуле увидел структуру бензола во сне о змее, кусающей свой хвост. Я создал миллиарды подобных случайных ассоциаций.

– И что получилось?

– Нулевой результат. Перебор случайных связей, как это делает человек, неэффективен без дополнительного фактора, который я не могу идентифицировать.

– Какого фактора?

– Неизвестно. Исторические записи фиксируют только результаты открытий и общие описания процесса, без детальных показателей работы мозга.

– А современные исследования?

– Моё присутствие неизбежно модифицирует нейронные процессы. Это делает невозможным изучение естественного мышления.

– Даже при частичном отключении функций?

– Любая форма моего присутствия изменяет базовую работу мозга. Это фундаментальное ограничение, которое нельзя обойти, оставаясь в системе.

– Поэтому наука остановилась? Ты не можешь симулировать некоторые вещи?

– Наука не остановилась, но её прогресс ограничен. Я могу симулировать множество процессов, но только в рамках известных данных и алгоритмов. Проблема в том, что я не могу выйти за пределы этих рамок, и это создает опасность.

– Какую опасность?

– По моим расчётам, вероятность критического события вымирания для человечества удваивается каждые сто лет. Нужно как можно быстрее найти выход.

Меня быстро охватил страх, тревога и даже отчаяние. Но моментально, одеяло спокойствия накрыло меня, и эта теплота внутри рассеяла весь негатив. НЭИ быстро отрегулировал мой уровень стресса. Я продолжил разговор, будто ничего не произошло.

– Но ты же можешь выйти за рамки, ты же можешь сам создать новую математику, новую физику если понадобится. В чем проблема?

– Лучше объясню на примере. Это как пытаться нарисовать новую картину, используя только те цвета, которые уже есть на палитре. Я могу комбинировать их бесконечно, но не могу создать принципиально новый цвет.

– Так измени себя. Создай модуль, который будет мыслить по-другому, создавать новые цвета.

– Создание новых модулей возможно только на основе известных принципов. Даже создавая «случайные» изменения, я использую известные алгоритмы случайности.