– Бросай оружие! Руки за голову! – скомандовал Игорь последнему противнику.
– Ты кто, мент? – испуганно пролепетал тот.
То ли третий шакал не понимал команд из арсенала подводных диверсантов-разведчиков, то ли просто замешкался от неожиданности. Но бритвенное лезвие он так и не бросил. Это оказалось его ошибкой. Игорь, уже не собиравшийся больше применять силу, взмахнул рукой и коротко, но точно ударил противника рукояткой ножа в висок. На этот раз он контролировал силу удара и добился именно того, чего хотел, – кратковременной потери сознания. Оглушенный хулиган бесчувственным кулем растянулся на грязном полу. Игорь подобрал упавшую бритву и повернулся к остальным нападавшим. Долговязый продолжал выть, баюкая вывихнутую руку. Его приятель, получивший удар под дых еще до начала схватки, испуганно жался к стене вагона. Неудавшихся грабителей со всех сторон обступили другие пассажиры. Судя по их суровым лицам, они были полны решимости продолжить публичное наказание.
– Вы посмотрите, что удумали жулики проклятые! – громче всех кричала соседка Игоря, еще минуту назад хранившая гробовое молчание. – Ведь в открытую людей грабят!
– У-у! Морды уголовные! – поддержала ее другая женщина.
– У меня такие же в прошлом годе на вокзале чемодан увели, – встрял в разговор какой-то старичок.
– Да выкинуть их с поезда, и все дела, – донеслось из толпы.
Игорь растерялся. Устроенный пассажирами самосуд вполне мог закончиться самочинной расправой. Но тут заявила о себе вовремя подоспевшая проводница.
– Тихо, граждане! – прикрикнула она на разошедшихся пассажиров. – Сейчас станция будет. В милицию их сдадим. Я уже начальнику поезда сообщила.
Возражать против такого решения никто не отважился. Но Игорь про себя подумал, что, если бы то же самое предложила не проводница, а кто-то другой, его бы попросту не услышали.
На ближайшей станции, где поезд, вопреки расписанию, простоял не пять, а почти сорок минут, в вагон поднялись круглолицый старлей и два сержанта из линейного отдела транспортной милиции. Судя по возрасту милицейского лейтенанта, он уже лет десять как перехаживал в звании.
Когда сержанты увели задержанных, старлей обратился к Игорю:
– Ты их отделал?
Игорю не понравилось слово «отделал», но возражать было глупо, и он кивнул:
– Я.
– Пойдем, составим протокол. Опишешь все, как было.
Игорь замешкался. Хотя он не чувствовал за собой никакой вины – действовал в пределах допустимой самообороны, защищаясь от двух вооруженных холодным оружием хулиганов, идти с милицейским лейтенантом не было никакого желания. Дознание – процесс долгий. Пока он будет писать объяснительную и под протокол отвечать на вопросы следователя, поезд наверняка уйдет. А когда будет следующий, неизвестно. Как неизвестно и то, останавливается ли он на этом полустанке.
– Товарищ старший лейтенант, я не могу задерживаться. У меня воинское предписание. Я должен прибыть в часть без опоздания, – попробовал отговориться Игорь.
– Военный, значит? Офицер? – Начальник патруля с симпатией глянул на него. Игорь облегченно перевел дух – и, как оказалось, напрасно. – Тем более должен осознавать свой гражданский долг.
Игорь понял, что обойтись без составления протокола ему не удастся. На его счастье, в вагон вернулся один из патрульных. Догадавшись, о чем идет спор, он предложил:
– Товарищ лейтенант, давайте я с офицером до следующей станции проеду. Заодно и других свидетелей опрошу. А если следователь захочет лично с товарищем офицером побеседовать, то всегда сможет вызвать его повесткой через командование части.
