Предлунные - страница 18

– Не знаю, папа. Решать тебе.

Комната не изменилась, но отец – да, и даже очень. Раньше, когда она проводила с ним большую часть времени, он был скульптором, потом хирургом, еще позже – разводил шелкопрядов и профессионально играл в кости, а теперь торговал произведениями искусства. Будучи еще девочкой, Каира пыталась отыскать среди меняющихся талантов ядро его личности, и нашла две черты, остававшиеся неизменными, несмотря на очередные геномодификации: ум, а также талант причинять боль.

– Много тренируешься с Нираджем?

Каиру обдало холодом. Именно Брин Исса разрешил ей учиться драться ножом-дараккой, надеясь, что у дочери окажутся способности хотя бы в этой области. Таковых не нашлось, по крайней мере, в достаточной степени, чтобы его удовлетворить, но он не стал запрещать ей учиться дальше и никогда впоследствии об этом не вспоминал.

До сегодняшнего дня.

– Да.

– И как?

– Неплохо.

Это означало, что она может защищаться в течение первых пяти-десяти минут – не так уж мало, учитывая, что лучшие душеинженеры Принципиума подобрали черты ее брата с точки зрения владения боевыми искусствами. Именно во время этих тренировок Брин Нирадж дважды пытался убить Каиру.

– Он строгий учитель, согласись? Могу поспорить, ты вся в синяках.

Она молчала, сгорбившись под тяжестью его слов. Если ее подозрения верны…

– Каира? – поторопил ее шепот из темноты. – Я прав?

– Ничего страшного… – пробормотала она, прекрасно зная, насколько неубедительно звучат ее слова.

– Ты всегда была упрямой девочкой, – рассмеялся Брин Исса, но в его голосе не слышалось ни капли похвалы. – И, должен признать, спокойной. По крайней мере, до недавнего времени. Все те дни, которые ты столь послушно проводила в своей комнате…

«Он все знает, – подумала она, теперь уже нисколько не сомневаясь. – Ему в точности известно, о чем я размышляла, прежде чем сюда придти. Может, во время последней геномодификации он велел добавить себе телепатические способности? Или просто видит всех нас насквозь, чувствует любую нашу ложь и всегда знает, за какую ниточку потянуть? В любом случае, он не станет ни бить меня, ни запирать на ключ. Он найдет другой способ, куда хуже».

– Я решил, что ты не заслуживаешь наказания, – спокойно проговорил он, и она тут же ему поверила, ощутив благодарность, а может, даже нечто наподобие любви, которую питала к отцу в детстве. Вспоминая позднее это мгновение, она каждый раз сгорала от стыда. – Ты настолько молода, что за все твои выходки отвечают твои непосредственные опекуны, а не ты, – продолжал Брин Исса. – Наказывать слуг нет смысла, так что, боюсь, придется возложить ответственность на тебя, Нура. Ты должна следить за младшей сестрой. Думаю, двадцати ударов хватит.

Каира остолбенела. Со стороны дверей донесся тихий испуганный писк.

– Отец, прошу тебя…

– Это несправедливо, – поддержала сестру Каира, когда к ней вновь наконец вернулся дар речи. – Я взрослая и могу сама за себя отвечать. Это я виновата, а не Нура! – крикнула она, прекрасно зная, что это ничем не поможет. Решение отца не имело ничего общего с логикой.

Брин Исса молча слушал. Он слегка пошевелился, и из темноты на мгновение возникла его белая рука с длинными пальцами.

– Не противоречь мне, – предостерегающе сказал он.

Каира не обращала внимания на его тон, зная, что отец развлекается от души.

– Накажи меня! – отчаянно заорала она. – Я заслужила!