Предначертание. Том III - страница 50

–Мамаша, пивком бы полирнуть! – обратился он к профессионально безразличной барменше, но я на корню пресекла грядущую вакханалию.

–У меня больше денег нет, – развела руками я, – так что, Женя, вам один путь – домой, под крылышко к супруге.

–Тьфу ты! То засада, то подстава, – разочарованно выругался Жека, вынужденный под моим неусыпным надзором плестись к дверям, – слышь, Ринка, я уже чё-то не секу, когда ты правду говоришь, а когда порожняк толкаешь. Не, ну насчет лавэ это точно туфта, я ваши бабьи приколы за версту чую, а с Эльфом как, тоже брешешь, что ли? Конкретно запутала ты меня…

–Это водка виновата, – улыбнулась я, – вот протрезвеете и посмотрите на всё другими глазами. Так, какой автобус к вам едет?

ГЛАВА XXII

Кое-как затолкав жаждущего продолжения банкета Жеку в автобус, я с искренним облегчением вздохнула и мешком с костями рухнула на скамейку, где бы еще долго сидела в отрешенной задумчивости, если бы меня не согнала с места нагруженная тяжелыми сумками тетка, принципиально не желавшая дожидаться общественного транспорта в стоячем положении. Я нехотя покинула остановку и медленно двинулась вдоль по тротуару без четко определенного направления. Головная боль, изначально локализованная в области затылка, постепенно расползалась по всему черепу, и в моменты особо острых приступов у меня на миг темнело в глазах. Я чувствовала себя опустошенной, измотанной и усталой, но гораздо больше меня угнетало непреходящее ощущение полной тщетности всех моих действий. Разговор с Грушиной, к сожалению, закончился ничем, а стремление выпытать у Жеки подробности его визита в полицию предсказуемо вылезло мне боком и в итоге обернулось лишь мучительным смятением в душе. Я потратила полдня вхолостую, не достигнув ни одного мало-мальски значимого результата, а впереди у меня маячили столь же безрадостные перспективы. Помимо всего прочего, меня жестоко терзала внезапно проснувшаяся совесть: я не вспоминала о Джулсе с самого утра, и только сейчас осознала, что он уже третий день подряд как не выходил со мной на связь. Последний раз мы разговаривали еще в столице и расстались далеко не на позитивной ноте, а затем между нами наступило резкое отчуждение, вылившееся в обоюдное нежелание делать первый шаг навстречу друг другу. Я прекрасно понимала Юлиана и не старалась форсировать события в подспудном опасении, что правда о моей готовящейся поездке в Верный может случайно раскрыться из-за пары неосторожных слов, однако, тактика «не будить лихо» вовсе не казалась мне достойным выходом. Джулс не просто был достаточно умён и проницателен, чтобы без труда распознать наглую ложь – за десять лет брака он изучил меня, как облупленную, и порой натуральным образом предугадывал мои дальнейшие поступки. Даже если мне удалось ввести в заблуждение родителей и свекров, шансы обмануть Юлиана по-прежнему выглядели абсолютно ничтожными, и мне было стыдно озвучивать ему притянутую за уши легенду о срочной командировке «на юга», при внимательном анализе не выдерживающую равным счетом никакой критики. Я была уверена, что до Джулса уже успела дойти информация о моих намерениях, и он сразу сообразил, откуда здесь дует ветер, но почему- то снова решил отмолчаться, хотя вполне мог бы устроить мне публичный срыв покровов. И всё-таки Юлиан проглотил горькую пилюлю и предпочел обойтись без разоблачений, а если называть вещи своими именами, то он отпустил меня к Эйнару, заведомо понимая, что я могу и не вернуться обратно. Впрочем, о чем это я? У меня и в мыслях не было переходить грань, и единственное, чего я надеялась добиться благодаря жесту отчаяния, так это заставить Эйнара поделиться с адвокатом истинными обстоятельствами кровавой расправы на погранпосте, о которых нам было известно исключительно по официальным сведениям, распространяемым представителями НСБ. Учитывая, что у меня имелась масса реальных оснований ставить под сомнение достоверность вышеупомянутых выводов, а рассказывать правду Эйнар упорно не собирался, я скрепя сердце согласилась на участие в затеянной Стешей авантюре, но мне однозначно, не доставало уверенного настроя, и я беспрестанно колебалась, правильной ли дорогой я планирую пойти.