Предпоследний день - страница 7

Глаз у человека не было, были только глазные впадины, вылепленные в его непропорционально большой голове. Рта тоже не было. Не знаю, как он вообще говорил.

– Тараканы это ещё ничего. Тараканы они жрут и жрут, а вот они…

– Кто «они»?

– Те, кто заходят к тебе в дом, через окно.

Мне стало так страшно, как не было никогда в жизни. Холодный пот ледяными каплями пробил мою кожу, ноги подкосились. Сзади в дверь застучали. Бом-бом. Бом – бом!

Я обернулся. Тараканы разбежались с двери, обнажив её гнилую сущность. Стук повторился. И снова. И снова.

– Кто там? – спросил, обращаясь как будто бы ко мне, человек без лица.

– Не знаю, – прохрипел я едва шевеля губами.

– Зря мы поверили им, – сказал вдруг человек без лица.

– Что? – я обернулся к нему так резко, что выронил зажигалку из неслушающихся пальцев.

– Зря мы им поверили, не надо было улетать на…

– Девятую Планету! – выкрикнул я и проснулся.

***

Телевизор бормотал голосом психопата. Я не сильно вслушивался в его речь, потому что меня от него тошнило. Точно так же как меня тошнило и от работы, и от всяких этих штучек, типа обязательных звонков, или скажем разговоров со случайно встреченными старыми знакомыми в ветхих и ржавых вагонах метро.

Вика завтракала, делая вид, что меня здесь нет. Она даже не смотрела в мою сторону. Ну и ладно. Я же ничем таким и не занимался. Я человек вполне адекватный. Вот она ест, челюсть её двигается за стенками щёк. Ну и ладно. Не так уж это всё и интересно. Я вышел из кухни, держа в руке кружку кофе (прямо как зажигалку во сне), и зашёл к себе в комнату. Достал из компьютерного блока заначку с травой. Звук телевизора стал тише. Это значило то, что Вика услышала, что я делаю, и пытается за мной прошпионить. Вот же стерва! Я быстро поставил крышку на место, а свёрток с травой и трубкой бросил за монитор, но было поздно. Тяжёлый и хлесткий удар по щеке.

– Что?!

– Ты же обещал мне, урод! Какого чёрта?!

– Да мне уже плевать! – я полез рукой за монитор, тут Вика толкнула меня, я задел монитор рукой, и он упал на стол, экраном вниз.

– Урод херов! Ты мне всю жизнь испортил!

– Я? Я испортил?! – я сжал в руке свёрток. – По твоему это я сделал?

– А кто же ещё?

– Это сделали они!

– Да что ты?

– Я хотел расторгнуть договор, но мне не дали это сделать!

– Какой договор, чёрт побери? Ты про работу что-ли свою? Про то, что тебе последнюю зарплату не выплатили?

– Я про…

– Идиот! – она толкнула меня в плечо. Глаза её блестели злым и отчаянным огнём. Губы подрагивали, словно кто-то дёргал их за невидимые нити.

– Я не про работу… – начал было я, но Вика перебила меня.

– А о чём ты, мать твою? Ты последние мозги прокурил, к нам мои родители приедут уже послезавтра, да и не в них же дело… как ты дальше жить то будешь? Как мы жить будем?

– Глупый вопрос. Тут невозможно жить нормально, потому что это место создавалось с другими целями.

– Да? С какими же?

– С целью эксперимента над всеми нами. Нас сюда заманили, сделали махинацию, мошенничество!

– Да что ты несёшь? – глаза жены округлились, стали как два ореха.

– Я говорю то, что знаю, и ни слова сверх того!

Сжав в руке свой свёрток так, что пальцы побелели, я вышел из комнаты, зашёл в зал, сел на большое и мягкое кресло. Трубка принялась наполнятся зелёным шелестящим содержимым, как наполняется совок дворника сонной осенней листвой, что покрывает тротуары по утру, словно…

– Замечательно устроился, да? Я, значит, пойду сейчас на работу, буду впахивать, как лошадь, а ты тут будешь дуть и телик смотреть? Класс. Ты же один страдаешь, да? А я, наверное, просто на седьмом небе от счастья и в роскоши живу? Знаешь что, сука, что бы когда я вернулась с работы, тебя здесь не было, понял?!