– Его невозможно найти! – отмахнулся мой друг.
– Я же нашла! Точнее, это Эвклидис меня нашёл.
– Ты – медиум. Ты – особенная. У тебя дар. А я…
– А ты – герой, Слава! Ты тоже – особенный, и ты достоин найти вторую половину своей души. Я готова помочь тебе в поисках…
– Не надо, Ананке. Ты и так уже сделала для меня слишком много. Я не могу тебя так утруждать.
– Но мне это в радость – помогать тебе.
– Как же ты собираешься искать? Вдруг вторая часть моей души ещё не воплотилась на Земле?
– Будем надеяться, что воплотилась.
Я и сама не могла понять, когда успела стать оптимистом.
– Даже если она в мире мёртвых, найти её среди миллиардов умрунов – это просто нереально.
– Я попрошу помощи у Бога Смерти. Я служу ему в мире живых. Я использую свой дар. Я помогу тебе всем, чем смогу. Только, пожалуйста, больше не вороши своё прошлое. Пора его отпустить.
Мои слова, кажется, убедили Славу. Он присел рядом со мной на поваленное дерево и глубоко задумался. Вот так и сидели мы с ним посреди руин. Жаркое весеннее солнце начинало припекать. Над городом клубился дым от костров, где-то издали слышался приглушённый стрёкот артиллерии. Я слышала и видела всё то, что видел и слышал мой мёртвый друг.
– Хватит! – тихо сказала я. – Остановись!
Вначале исчезли звуки. А затем вся окружающая реальность будто начала слазить с холста, как краска. Деревья морщились и постепенно сжимались в тонкие линии, полуразрушенные высотки обращались в пыль, здание завода тоже сложилось, как карточный домик. Исчезли цвета и формы, и в конечном итоге мы оказались в белом, абсолютно пустом пространстве, в котором отсутствовала всякая геометрия и измерения.
– Что это? – спросила я.
– Это – мой чистый разум, – ответил Слава. – Теперь я готов к новому.
Я видела своего друга очень ясно. Он стоял передо мною и выглядел именно таким, каким я его запомнила на фотографиях, только одет он был не в военную форму, а в обычную одежду.
Я шагнула ему навстречу и тронула за плечо, наклоняя его голову к себе.
– Верь мне! – сказала я.
– Жаль, что ты – не моё близнецовое пламя! – разочарованно сказал Слава.
А мне нисколько не было жаль, потому как я считала себя недостойной такого человека, как Ярослав, и вряд ли бы я могла быть похожей на него. Но я точно знала, что вместе нам удастся отыскать его близнецовое пламя, а ещё интуиция подсказывала мне, что оно – точно в мире живых.
Но, действительно, как я собиралась искать его? Не дала ли я обещание напрасно? Внутренний голос говорил, что я на верном пути и всё сделала правильно.
***
Вскоре я связалась с Эвклидисом и рассказала ему о том, что я увидела в воспоминаниях Славы.
– Тебе не кажется, что есть в этой войне что-то… сверхъестественное? – таинственно предположила я.
– Сверхъестественное? Война – это всегда ненормально, Ананке, но в ней нет ничего сверхъестественного. Тебе ли этого не знать, ведь ты – довольно сильный опытный медиум. Ты постигла многие тайны Мироздания.
– Но Слава… Он видел кое-что… кое-кого…
– Того призрака?
– Он утверждает, что Змей был реальным человеком. Он погиб за день до него. Слава сам лично застрелил его.
Я вспомнила, с каким облегчением мой друг вышел тогда из той перестрелки. Пуля угодила точно в сердце его врага, но тела так и не нашли. Точнее, мой друг списывал всё на то, что в хаосе, который царил на захваченных вражеских позициях, опознать среди трупов конкретного человека становилось весьма проблематично, к тому же, Ярослав толком не мог вспомнить черт его лица. Только жуткие нечеловеческие глаза всплывали в его памяти, и он остерегался снова увидеть их, пусть и безжизненными.
