– С тех пор как увидел ее, не нахожу себе покоя, – ответил Дрейфус. – У тебя подобных ощущений нет?
– Я такую картинку на стену не повесил бы. В остальном лицо как лицо.
– Это скульптурный портрет страдающего. Портрет человека, который смотрит в ад и понимает: именно туда ведет его путь. А еще лицо кажется знакомым.
– Для меня это по-прежнему просто лицо. Ладно, не самое счастливое на свете, только…
– Тревожит меня то, что перед нами определенно работа великого мастера, – сказал Дрейфус, не обращая внимания на слова Спарвера. – Почему же я раньше не слышал про Дельфин Раскин-Сарторий?
– Может, просто не сталкивались?
– Я тоже так подумал, но, когда прокачал Дельфин по поисковикам, ответов получил не много. Она лет двадцать участвовала в выставках, но без особого успеха.
– А в последнее время?
– В последнее время пришла слава.
– Потому что публика заметила? Или работы стали лучше?
– Хороший вопрос, – отозвался Дрейфус. – Я просмотрел ее старые работы. Сходство с незаконченной скульптурой бесспорно, но чего-то не хватает. Технических навыков у нее всегда было с избытком, а вот эмоционального отклика ее старые работы не вызывают. Посмертно я причислил бы ее к богатым бездельницам, уверенным, что вдобавок к имеющимся привилегиям они непременно должны прославиться.
– Вы сказали, что вроде бы узнали скульптуру.
– Верно, но эксперты прототипов не обнаружили. Я тоже, хоть и искал через турбины. Пожалуй, неудивительно: скульптура-то стилизованная.
– Получается, вы ничего не выяснили.
– Не совсем так, – с улыбкой проговорил Дрейфус. – Вернон мне кое-что сообщил.
– Вернон?
– Кавалер Дельфин. Вернон Трежан, один из трех стабильных бета-симов. Он упомянул, что скульптура – часть серии, посвященной Ласкалю. Имя я где-то слышал, но сперва не сообразил где.
– И снова воспользовались турбинами?
– Не понадобилось. Ответ я нашел прямо сейчас, в разговоре с тобой.
Дрейфус не лукавил. Мысленно проговаривая это имя, он каждый раз видел непроглядный мрак, стену беззвездной тьмы в гуще самого космоса. И в эту тьму что-то падало, словно белый лепесток в океан чернил.
– Не протянете мне, невежде, руку помощи? – пошутил Спарвер.
– Завеса Ласкаля, – ответил Дрейфус, будто этим все объяснялось.
* * *
Вызов поступил, когда Талия просматривала файл с отчетом по Нью-Сиэтл-Такоме. Она оторвала глаза от компада и воспроизвела лицо наставника. За мутноватым просмотровым окном медленно плыли анклавы, большие и величественные, как айсберги.
– Я ни от чего не отрываю? – спросил Дрейфус.
– Вовсе нет, сэр, – ответила Талия, стараясь не выдать волнения.
– Мне даже не сообщили, что ты на задании.
– Сэр, все получилось очень быстро. У меня есть патч для дырки в системе подсчета голосов, которой воспользовалась Кейтлин Перигал. Пока обновление не запустили в десяти тысячах анклавов, я и устраиваю пробный прогон.
– Отлично, хоть от одной проблемы избавимся. Ты с кем?
– Ни с кем, сэр. Предварительной установкой я занимаюсь одна.
Дрейфус лениво сощурил правый глаз:
– Сколько центров обновляешь?
– Четыре, сэр, последний в Доме Обюссонов. Старшим префектам обещала уложиться в шестьдесят часов, но я осторожничала. Если все пройдет гладко, управлюсь куда быстрее.
– Талия, мне не нравится, что ты занимаешься этим одна.
– Я справлюсь, сэр. С командой ушло бы больше времени.
– Дело не в этом, а в том, что моего помощника отправили на задание без сопровождения.
