Немного поразмыслив, Люсьен направился в ту часть дома, где располагались комнаты старшей прислуги. Постучав в дверь самой большой из них, он получил недовольный отклик, однако, не смутившись, стукнул громче.
– Ну если это не пожар, я не знаю, что сделаю!
Дверь рывком отворилась, и в ней появилось заспанное лицо мистера Маллинса. При виде хозяина лицо это приняло крайне удивленное выражение.
– Милорд! В такой час!
– У меня к вам дело, – сообщил Люсьен с напором.
– Что, прямо сейчас?
– Прямо сейчас. Мне понадобится дюжина… нет, полторы дюжины имен. Все это должны быть девушки с родословной и приданым, кроткого характера и приятной внешности, в возрасте между семнадцатью и двадцатью двумя годами.
Он выбрал верхний возрастной предел не случайно: если девушка оставалась незамужней и дальше, у нее наверняка имелся какой-то серьезный изъян. Очевидно, с мисс Галлант тоже не все в порядке.
– Можно узнать, зачем вам это, милорд?
– Отчего же. Прошу предоставить мне список уже утром – мы вместе его просмотрим и методом исключения подберем мне невесту.
Челюсть нотариуса задергалась. Люсьен досадливо повел плечами и направился к себе. Особняк спал, безмолвный, темный. В апартаментах Люсьена клевал носом камердинер. Отпустив бедолагу, граф разделся до рубашки и брюк, налил себе бренди и почти всю ночь простоял у окна, глядя на залитый лунным светом розарий.
Наконец он уснул, но вскоре был разбужен камердинером.
– Проклятие! – Ему безумно хотелось запустить в Бартлета ботинком. – Который час?
– Семь, милорд. Я не виноват, меня прислал мистер Маллинс. Он отправился по делам, а мне строго-настрого приказал известить вас, что вернется к восьми. Вот я и извещаю. – Бартлет отдернул занавеску.
Люсьен застонал и прикрыл глаза руками.
– Болван!
– Прикажете средство от похмелья? – осведомился камердинер, собирая разбросанную по всей комнате одежду.
– От какого еще похмелья? Меня всю ночь мучила бессонница. Где гарпии и мисс Галлант?
– Мисс Галлант и Салли четверть часа назад отправились на утреннюю прогулку. Миссис Делакруа в своей комнате. Она вызвала к себе Мэри и Пенни.
Порой Бартлет невыносимо раздражал Люсьена, но у этого слуги были свои положительные качества: он умел держать язык за зубами и не путался под ногами без крайней необходимости.
– Кофе!
– Будет исполнено.
Люсьен оделся, мрачно радуясь тому, что накануне договорился с Робертом съездить на лодочную регату – в противном случае пришлось бы посвятить день мукам вожделения.
Не то чтобы Люсьен прежде не знал отказа – такое хоть и редко, но случалось, однако он никогда не страдал уязвленной гордостью, тем более что кто-то всегда был не прочь его утешить. Вот только на сей раз ему не хотелось утешаться в других объятиях: неудачное обольщение мисс Галлант стало вызовом его мужской гордости. Без сомнения, она готовилась начать день с нравоучительной беседы с Розой о том, как смирять низменные порывы в угоду добродетели, и, может быть, даже лелеяла надежду, что он присоединится к аудитории. Нет уж!
Люсьен выпил кофе в своей комнате и, вместо того чтобы спуститься к завтраку, приказал отправить к нему мистера Маллинса сразу по возвращении.
– Это все, что пришло вам в голову? – едко спросил он, просмотрев список.
– За столь короткий срок – да, – с достоинством ответил нотариус. – Хочу заметить, милорд, что имен пятнадцать и каждая кандидатка отвечает всем вашим требованиям.
