– Милорд, – начала она осторожно, – я считаю своим долгом уведомить вас… кое о чем.
– Все, что нужно, я уже знаю.
– Среди рекомендаций нет письма от моего последнего нанимателя. – Она помедлила, но вопросов не последовало. – У меня с собой записка леди Виктории Фонтейн, где…
– Ах, леди Виктория!
Отлично, просто превосходно!
– Она моя близкая подруга.
Граф приоткрыл рот, подумал и закрыл его снова, к большому облегчению Александры.
– Милорд, мое последнее место было в семействе Уилкинс.
– Так это вы задрали юбки для лорда Уилкинса и довели его до апоплексии?
Кровь отлила от ее лица. Никогда еще обвинение не бывало брошено ей в лицо в столь откровенно грубой манере.
– Вы ошибаетесь, милорд! Удар хватил лорда Уилкинса без всякого участия с моей стороны!
– Тогда почему вы лишились места?
– Леди Уилкинс рассчитала меня, – коротко ответила Александра, не желая вдаваться в подробности.
Граф столь внимательно и долго изучал ее лицо, что она задалась вопросом, не увидел ли он там чего-нибудь особенного.
– Это случилось полгода назад, – наконец сказал он. – Что вы делали потом?
– Искала работу.
Он легко спрыгнул со стола, собрал бумаги, подошел и вложил в ее опущенную руку.
– Благодарю за честность.
Александра поняла, что сейчас заплачет: если даже граф Килкерн с его ужасной репутацией отказывает ей, она может прекратить поиски. Никто никогда не наймет ее.
– Благодарю за внимание, – сказала она с отчаянием и сунула рекомендации в сумочку.
Немногие из друзей, еще не отвернувшихся от нее после разыгравшегося скандала, предупреждали, что лучше молчать о нем, пока возможно; однако правда все равно всегда выплывает на поверхность. Оказаться выставленной за дверь, уже приступив к работе, было бы еще хуже.
– Так когда вы сможете начать?
– Начать? – Александра замерла.
– Я же сказал: место ваше, – с показным недовольством напомнил граф, приподняв ее лицо за подбородок.
Она вдруг испытала безрассудное желание поцеловать его. Сейчас, когда они стояли совсем рядом и смотрели друг другу в глаза, это было бы так легко!
– Мои вещи у подруги в Дорсете.
– Хорошо, я пошлю с вами двух лакеев. Надеюсь, вещей у вас не слишком много?
Александра судорожно сглотнула. Все происходило так быстро, словно ее стремительно затянуло в водоворот и уносило в неведомые глубины.
Наконец, сделав над собой усилие, она ответила:
– Нет, не много, милорд.
– В таком случае до вечера.
Граф взял ее руку и медленно склонился к ней. Тепло его губ ощущалось даже сквозь перчатку.
Выпрямившись, он улыбнулся с таким видом, будто не заметил смятения Александры.
– Милорд! Между нами все должно быть ясно с самого начала! Я буду учить и наставлять вашу кузину, но и только!
– Не зарекайтесь, мисс Галлант. – Коротко усмехнувшись, он снова склонился к ее руке.
Леди Виктория Фонтейн опустила край кружевной гардины и, повернувшись, недоверчиво прищурилась.
– Карета Люсьена Балфура? Я не ослышалась?
Александра, укладывая вещи в дорожный сундук, ответила небрежным кивком.
– Того самого Балфура? Графа Килкерна?
– Да. А что в этом такого, Лисичка?
– Помнится мне, кто-то бил себя в грудь и заверял, что отныне постарается держаться подальше от неприятностей. Кто бы это мог быть? – Виктория расхохоталась.
Тем не менее Александра упрямо продолжала свое занятие, не глядя на подругу. Она и сама не понимала, почему согласилась, почему в такой спешке собирала сейчас вещи, рассчитывая уже к вечеру оказаться в Балфур-Хаусе. Она как будто рвалась приступить к своим обязанностям раньше, чем опомнится от безумия, которое заставило ее принять место гувернантки в доме графа Килкерна.
