Мари теперь жила в другой комнате. Луи пришлось переселить ее, чтобы не гневить родителей, ведь они не знали, какие вольности он допускает в их отсутствие.
Обсудив представление, все расходятся по своим комнатам. Луи переодевается в своих покоях. Не успел он как следует надеть сорочку, как услышал стук в дверь. Он удивлен и сам открывает. Лицо его внезапно омрачается. Тетя Элен, сияя от радости, спокойно входит и закрывает за собой дверь.
– Чудесный спектакль, Луи. Ваша затея?
Смущенный юноша, с трудом улыбаясь, ответил:
– Да, тетя, это я придумал, но один бы ничего не сделал.
– Конечно, милый. Эвридика очень даже хорошенькая, поздравляю. Кто она?
– Моя горничная.
– Я вижу, вы даром времени не теряете. Чудесно, Луи. Вы прекрасно пели. Я помню, что у вас прелестный голос, но, признаться, не ожидала услышать такого совершенства.
– Благодарю вас, мадам, – улыбался юноша.
Элен подошла к нему ближе и, потрепав за щеку, сказала:
– Вы стали еще привлекательнее, одним словом, Адонис.
Луи совсем смутился, а женщина спокойно положила ему руки на грудь.
– Не нужно, тетя, – уверенно остановил ее Луи.
– Ангел мой, что-нибудь не так?
– Не нужно… – повторил он.
– Прежде тебе нравились мои ласки, – начиная нервничать, проговорила Элен.
– Прошу вас, тетя, не напоминайте мне. Это было давно, давайте забудем.
– А ты изменился, мой мальчик.
– Все изменилось, тетя. Тогда я был глуп и неосторожен, я не понимал вполне… всего позора…
– Ах, вот как? Теперь ты называешь это позором? Неблагодарный, – возмутилась Элен.
– Я неблагодарный? Это после того, как вы поступили со мной?
– Ты не должен держать на меня обиду.
– Помилуйте, я женюсь на вашей дочери.
Она расхохоталась.
– Уж не хочешь ли ты сказать, племянничек, что будешь верным супругом? Думаешь, я не знаю, какой ты повеса?
– Это другое, – строго ответил он, – вы – кузина моего отца, и я буду любить вас как свою тетю, не больше. Простите, но уже поздно, я провожу вас в вашу комнату, если желаете.
– Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мать узнала об этом, не так ли?
– Тетя… – опешил Луи.
– Будь хорошим мальчиком, не упрямься.
Луи заметно волновался, не знал, куда себя деть.
– Тетя, неужели вы можете признаться ей в таком проступке?
– Глупенький. Я не буду виновницей, я буду жертвой.
– Но, тетя, я вас умоляю.
– А ты как хотел? И перестань называть меня тетей.
– Вы не сделаете этого.
– Ты меня плохо знаешь, дорогой, – очень серьезно сказала Элен. – Я обожаю тебя, Луи, и не отступлюсь, пока не добьюсь своего. Ты хочешь забыть, что именно я научила тебя первым ласкам, поцелуям? Мне ты обязан своим посвящением в таинства любви. Теперь ты сам выбираешь себе любовниц, даришь им свою красоту. Неужто пожалел ты ее для меня, своей наставницы? – Элен уже забыла свое недовольство и, любуясь растерянным лицом юноши, сжимала его руки.
И тут Луи на диво серьезно произнес слова, ставшие для графини полной неожиданностью:
– Но ведь между нами ничего не было, мадам.
Элен, помедлив, не выдала своего замешательства и спокойно ответила:
– Это тебе так хочется думать, милый.
– Нет, это вы хотите, чтобы я думал, будто что-что было, – настойчиво произнес Луи. – И я так думал – и мне было стыдно. Вы не представляете, что я пережил тогда. Но потом, когда это случилось впервые, я понял, что с вами было иное.
– Что же? – заинтересованно спросила графиня.
– Вы подсунули мне конфету с любовным зельем.
