Прелестник - страница 91

Луи любил, как сам выражался, «спасаться» от своих женщин среди зелени. И тут у него были свои «любимцы» – несколько цветков, за которыми он сам ухаживал, а в свое отсутствие доверял их только Жанне. Луи даже тюльпаны сажал, по настроению, а потом дарил их матери.

Вот и сейчас герцог полил своих «любимцев» и, совершенно довольный, неторопливо потягивал бордо.

Заметив виконта, он с радостной улыбкой поднялся навстречу и, крепко обняв его, тут же налил вина в принесенную предусмотрительным слугой рюмку. Люсьен знал, что отказываться напрасно, и поэтому безропотно выпил за здоровье друга.

– Я, видно, не вовремя? – устраиваясь на стуле, спросил виконт.

– Вот еще, вы всегда вовремя, Люсьен. Давно не заходили.

– Дел много.

– И у меня тоже. Как там, эти «феи» вас не уморили?

– Нет, а с чего это вы тут один? Опять с Леонорой поссорились?

Луи был навеселе, но еще соображал, поэтому серьезно ответил:

– Зачем ссориться, когда у нас боевые действия идут без перемирий.

– А Франсуа? Как он?

– Франсуа и я – единственные мужчины в семье, нас надо беречь. Эти женщины… не могу, ну лезут, лезут со своим воспитанием, не дают мне ребенком заниматься. Мать балует его, Элен туда же, а этой вертихвостке наплевать на все. Я без конца с ними воюю, хочу, чтобы Франсуа вырос мужчиной… Вы ведь хотите что-то сказать, а? Выпейте еще.

– Благодарю, мне довольно, – вежливо отказался Люсьен, – я действительно хотел кое-что сказать. Меня посылают встречать итальянцев.

– Куда посылают? – не понял Луи.

– Ну, на границу, куда еще? Разумеется, буду сопровождать своего начальника.

– Поздравляю.

– Благодарю, но это не все. При мне говорили, что командиром сопроводительного отряда назначат вас.

– Меня? – переспросил герцог.

– Ну да, король одобрил вашу кандидатуру, так что завтра, видимо, вам скажут. Я так рад, что мы вместе поедем.

– Я, признаться, тоже рад. Наконец-то хоть какое-то дело. Можно неплохо проветриться, правда?

Люсьен скромно согласился, потому что выражение «проветриться» означало у Луи большую гамму значений от легкой прогулки до самой рискованной авантюры, причем эти приключения не обходились без женщин. Люсьен не то чтобы боялся выходок друга: безрассудный риск его привлекал мало.

– Помните, я говорил, что хочу купить полк? – печально спросил герцог.

– Да, – просиял виконт, – как скоро?

Луи тяжко вздохнул:

– Нет, друг мой, видно, нескоро. Король не разрешает. Говорит, я здесь ему нужен.

– Он прав, если подумать, – решив поддержать друга, заметил Люсьен.

Луи непонимающе взглянул.

– Нужно ли вам звание «полковника в слюнявчике»?[4] – прямо пояснил виконт.

Герцог с негодованием ответил:

– Я не новобранец… не понимаю, как вы можете…

– Послушайте, но вы, можно сказать, командуете ротой.[5]

– Ротой командует король, – поправил герцог.

– Это разумеется, – согласился Люсьен, – хотя это формальность, но после капитан-лейтенанта вы первый офицер, ведь маркиз де Жонвель в годах. И уж поверьте, поручик мушкетеров – это не меньше, чем подполковник в армии.

– Я знаю, – улыбнулся герцог, – но вы ничего не понимаете. Мне надоело бездействие.

– По-моему, все военные в том же положении. Войны-то нет.

– Вы не понимаете… – повторил Луи и допил вино.

Уходя домой, Люсьен серьезно заметил:

– Луи, вы бы не пили так много.

– А что? – заинтересованно проговорил тот.

– Не надо, друг, поверь, все будет хорошо.

Луи ничего не ответил на это, только проводил Люсьена каким-то тоскливым взглядом. Разве он с горя пьет? Нет. А с чего? Просто, все мушкетеры лихо пьют. Что же он делает в мушкетерах? Служит королю и отечеству? Луи грустно усмехнулся. Долг дворянина обязывал его поступить на королевскую службу, где герцог проявил себя с лучшей стороны и теперь был уже поручиком второй мушкетерской роты. Но пора признаться самому себе, что только невозможность находиться в доме со своей семьей заставляла его предпочитать службу домашнему уюту.