– Зона, в которой мы сейчас пребываем, и является изначальным местом обитания Богини и ее свиты. Тут много вещей – свидетельниц той эпохи. Кроме того, здесь прекрасно слышен голос Матери. Орден столетиями собирает ее историю по крупицам.
«Сумасшедшие фанатички», – подумала Ниджи. Если закрыть глаза на то, что сейчас они действительно находятся в каком-то малореальном месте, все звучит не особенно правдоподобно. Да и были ли семеро героев и какими именно – какая разница?
Внезапно Геката остановилась, прижав пальцы к уху. Переговорное устройство. Она прослушала сообщение, ответила: «Понятно, жду на центре» – и сказала гостье:
– Придется задержаться на пару минут. Срочное дело, отлагательств не терпит.
Ниджи развела руками, мол, делайте что хотите. Довольно быстро к магессам подлетели две сестры, тащившие под руки еще одну, которой явно было не очень весело. Послушницы грубо швырнули ее на брусчатку и были таковы. Сестра приняла умоляющую позу, которую в восточном сообществе посчитали бы демонстрацией величайшего раскаяния. Геката медленно повернулась к культистке и произнесла:
– Сестра Розалин.
– Да, моя госпожа. Я подвела вас, моя госпожа.
– Скажи мне, сестра Розалин, в чем заключалась твоя задача?
– Найти и убить торговца зачарованными ножами, моя госпожа.
– Что помешало тебе сделать это?
– В комнате с ним был ребенок… Я не смогла. Простите меня.
Ниджи будто ударило током. Она смотрела на молящую о пощаде сестру и каждой клеточкой чувствовала ледяную ненависть Гекаты. Это не могло кончиться чем-то хорошим.
– Это мое первое задание… Я знаю, что теперь недостойна служить вам, но прошу, поймите, мне хотелось отвести мальчика куда-нибудь подальше и затем…
– Не нужно оправданий. Задача не выполнена. Как думаешь, сколько людей из-за твоего промедления теперь получат обманом созданные клинки, в которых заключена частичка силы нашей Матери? Сколько людей успеет погибнуть от магически закаленной стали против Ее воли?
– Я не знаю, госпожа. Но я сожалею о том, что произошло. Больше я никогда вас не подведу, клянусь!
– Вот уж действительно. Никогда.
В мгновение ока Геката приставила руку к животу, воссоздала в ладонях свое грозное оружие – двухстороннюю глефу – и взмахом отрубила послушнице голову. Ниджи едва успела зажмуриться и какое-то время так и стояла с закрытыми глазами. Внезапно ей подумалось, что будь она в фильме или книге, то обязательно бы вмешалась. Встала на защиту того, кому не хотелось травмировать душу ребенка. Уговорила бы Гекату не совершать эту казнь и не разбрасываться членами культа.
Но она этого не сделала. Не вмешалась, не встала на защиту и не уговорила пощадить. Как бы ни кричали в ней ужас и негодование, Ниджи просто стояла, съежившись от чудовищного холода, исходящего от Гекаты. Она не боялась, что когда-нибудь и ее голова также покатится по тротуару, но все же цепенела перед своей будущей госпожой, словно та одним лишь присутствием могла подавлять чужую волю. Пока Ниджи решала, корить себя за малодушие или все же впрямь не стоило разыгрывать из себя героя, тело мертвой сестры взлетело в воздух желтым пеплом, и картина вновь стала приторно-идиллической. Ниджи напомнила себе, что какой бы внешний рай ее ни окружал, на самом деле она стоит прямо посреди ада, и то ли еще будет.
– Не хотела пугать тебя, – Геката улыбнулась краешком рта, рассеивая свое оружие, – но зато ты теперь представляешь, что ждет тех, кто не следует моим приказам и воле Матери. Пойдем.
