– Я… расстроена.
– Ну, конечно, конечно, мы все расстроены! Такая потеря! – бодро затараторил корреспондент. – Кирочка была моей близкой подругой, и я просто раздавлен ее смертью!
Кира могла поклясться – она впервые видела этого татуированного типа.
Тот уже позабыл о ее существовании и снова заулыбался в камеру:
– Ну, что ж, давайте спросим и у других поклонников нашей дорогой звезды, какие эмоции они испытывают…
– Похороны когда? – дернула его за рукав Кира.
– Что? – обернулся недовольно корреспондент, но тут же смягчился – за ним все еще наблюдал объектив видеокамеры. – Пока неизвестно, по слухам, назначена кремация. Сами понимаете, после хищника хоронить Киру в открытом гробу как бы… не комильфо!
Тип с телеканала состроил брезгливую гримасу. Потом спохватился и снова трагически вздернул брови.
– Тяжелая, тяжелая утрата!
Парень с микрофоном внезапно завис, словно прислушавшись к голосам в своей голове. Кира заметила у него за ухом витой проводок от наушника.
– Вас понял, студия! – кивнул корреспондент в камеру. – Нам только что сообщили, что совсем скоро сюда приедет с опознания тела своей дочери мама Киры, Ирина Вячеславовна, и мы сможем с ней пообщаться. Ждите нового выхода в эфир!
Оператор, совсем молодой парень в протертых джинсах, опустил камеру.
– Что, мама прилетела? – растерянно переспросила Кира.
В глазах у нее внезапно защипало, в горле встал ком. До этого момента ей вообще не приходила в голову мысль, что маме придется добираться до Москвы, опознавать тело, обустраивать похороны…
– Женщина, харэ тут маячить, не мешайте работать! – раздраженно произнес корреспондент и попытался оттеснить ее в сторону.
Кира рассвирепела.
– Грабли убрал! – рявкнула она и рванула к двери подъезда. Стремительно набрала код, распахнула пикнувшую дверь.
– Подождите, откуда вы знаете код? – вцепился в нее удивленный корреспондент.
– Я здесь живу, – сообщила Кира.
– Что ж вы сразу не сказали, что вы соседка Киры Малышевской! Может быть, вы сможете сообщить какие-то эксклюзивные подробности о жизни звезды? – засуетился тип с микрофоном, быстро подав знак оператору снова включить камеру.
Кира сумрачно глянула в объектив. Подумала.
– Вот вам эксклюзивные подробности: Кира была самой крутой. И талантливой! Вы ногтя ее не стоите! А тебя, мудила, она знать не знала. Не примазывайся!
Кира вошла в подъезд и захлопнула дверь.
Она поднялась на этаж, уверенная, что в квартире никого нет. Ключей у нее не было, плана действий тоже. Кира просто стояла и смотрела на дверь своей квартиры. Не своей, разумеется, а арендованной, но, когда несколько лет подряд живешь на одном месте, уже считаешь его своим.
Потом вдруг внутри квартиры послышался женский голос, и рука Киры сама нажала на звонок.
Почти сразу дверь распахнулась, и на пороге показалась Стася – как всегда, с телефоном в руке и в бесформенном пиджаке.
Увидев ее, Кира невероятно обрадовалась. Стася! Здесь! У нее дома! Кира вдруг поняла, что пиарщица – единственный ее близкий человек. Первым желанием было броситься Стасе на шею, признаться, что она жива, рассказать, жертвой каких дьявольских обстоятельств она оказалась, пожаловаться на стервятников внизу. Но что-то во взгляде Стаси ее остановило. Стася смотрела на нее удивленно и требовательно, словно собиралась устроить выволочку.
– Почему вы так рано? – строго поинтересовалась пиарщица. – Я вызывала клининг на три. Вы же из клининга?
