– Что ты сделала?
Она опустила голову:
– Кое-кто из моих подруг попадал в подобные переделки… Они обращались к одному специалисту по роботам, Снэйту… Почему ты смеешься?
– Я тоже должен тебе признаться. Снэйт помог и мне.
– Чарлз! Ты послал робота ухаживать за мной? Как ты мог? А если бы я сама…
– По-моему, ни ты, ни я не вправе возмущаться. Твой робот вернулся?
– Нет. Я решила, что Илэйн-два и ты…
Я покачал головой:
– Я никогда не встречался с Илэйн-два, а ты – с Чарлзом-два. Наши роботы, надо думать, так увлеклись друг другом, что сбежали вместе.
– Разве роботы на это способны?
– Наши – способны. По всей видимости, они перепрограммировали друг друга.
– Или просто полюбили, – с завистью произнесла Илэйн.
– Я выясню, что произошло. Но сейчас, Илэйн, давай подумаем о себе. Предлагаю пожениться при первой же возможности.
– Да, Чарлз, – промурлыкала она.
Мы поцеловались. А потом кропотливо стали координировать наши графики.
Мне удалось проследить путь беглецов до космодрома Кеннеди. Оттуда они попали на Пятую станцию, где пересели на экспресс, отправлявшийся к созвездию Кентавра. Продолжать поиски не имело смысла. Они могли избрать любую из дюжины планет.
Пережитое произвело на нас с Илэйн глубокое впечатление. Мы поняли, что слишком привержены принципу «время – деньги» и пренебрегаем простыми древними радостями. И поступили, как подсказали наши сердца, – выкроили по часу из каждого дня – семь часов в неделю! – лишь для того, чтобы быть вместе. Друзья считают нас глупыми романтиками, но мы не обращаем на это внимания. Чарлз II и Илэйн II, наши альтер эго, поддержали бы нас.
Осталось добавить только одно. Как-то ночью Илэйн проснулась в истерике. Ей привиделось во сне, что Чарлз II и Илэйн II – настоящие люди, которые вырвались из холодной деловитости Земли в какой-то другой, простой и более щедрый на человеческое тепло мир. А мы – роботы, оставленные на их месте и запрограммированные верить в то, что мы люди.
Я объяснил Илэйн всю нелепость ее сна. Это было непросто и заняло много времени, но в конце концов я ее убедил. Мы – счастливая пара. Теперь я должен кончать свой рассказ и идти работать.
Когда хозяин магазина пошел к дверям, посетитель вздохнул с облегчением. Старик изрядно действовал на нервы, возбужденно блестя очками, заглядывая через плечо в каждую раскрытую Треггисом книгу, тыча туда-сюда узловатым грязным пальцем, подобострастно стирая пыль с полок носовым платком с табачными пятнами. И какая же это мука слушать скучные визгливые разглагольствования низкорослого книготорговца!
Он, конечно, хотел как лучше, но все хорошо в меру, даже услужливость. Треггису ничего другого не оставалось, как вежливо улыбаться и надеяться, что звякнет колокольчик над притолокой. И тот наконец звякнул.
Треггис поспешил уйти в глубину магазина, мысленно заклиная надоедливого старикашку, чтобы не потащился следом. Миновал полсотни книг с греческими буквами на обложках, секцию научно-популярной литературы. Потом увидел странную смесь названий и имен: тут и Эдгар Райс Берроуз, и Энтони Троллоп, и труды по теософии, и поэмы Лонгфелло. Чем дальше по коридору, тем толще слои пыли, тем реже лампочки без абажуров, тем выше стопки тронутых плесенью, с разлохмаченными переплетами книг.
У Треггиса просто в голове не укладывалось, как он мог до сих пор не знать о существовании такой сокровищницы. Не было у него в жизни большего удовольствия, чем посещение магазинов старой книги. Там он проводил все свободные часы, в блаженном трансе бродя между стеллажами.
