Отец Рафаил в Пюхтице. Вот оно что! Так случалось уже несколько раз: вдруг, внезапно, возникало сильное желание поехать в монастырь, а вслед за этим случайно узнавала от кого-нибудь, что отец Рафаил там. Что же это значит? Он точно зовёт её. Но она ведь ушла от него, а, выходит, какая-то связь осталась. Может, молится за неё? Если молится, если хотя бы иногда поминает перед святым Престолом, то, может, это и есть самое главное? Может, ничего больше и не нужно?
Когда выходили из храма после службы, Н. подошла к Елене, которая тоже попросилась к отцу Рафаилу в духовные чада, и спросила:
– Лена, ты с отцом Рафаилом видишься?
– Да, мы к нему и в лавру ездили.
– А он что-нибудь говорит?
– Нет.
– И что тогда? Зачем?
– Ну, он за нас молится.
Да, он молится, это правда. И, наверное, это и есть главное. Похоже, она всё-таки совершила ошибку. Иначе, почему так хочется поехать в монастырь? Так бы и полетела!
Перед воротами храма стоял автобус. Оказалось, везут в Пюхтицу детей воскресной школы, и места есть. И поехали. Хорошо было: искупались, погуляли по монастырю. Н. шла и думала: если он здесь, и если она должна вернуться, то, может, сейчас выйдет навстречу, она и скажет. Но никто не вышел.
Прошло немного времени. Отец Рафаил уехал. Н. защитила диплом и на следующее же утро укатила в монастырь. Кума Нина напросилась ехать вместе. Н. не возражала, но предупредила сразу: «Нина, я еду молиться. Разговаривать не буду. Вы сами по себе, я сама. Не обижайтесь». Нина не обиделась, и они поехали.
Странно, но за последние три года Н. помнила только тот свой приезд в Пюхтицу, когда она подошла к батюшке и сказала: не буду больше вашим чадом. А когда уезжала домой, он шёл навстречу и благословил в дорогу.
Как давно уже началась эта история…
Первый раз приехала в монастырь в конце марта 19** года крестить сына. Ему только-только исполнилось два года. Остановились в гостинице за двором. Было холодно, мокро. Ребёнок всё время писался, мать Параскева была недовольна, что не ушли на службу. В монастыре ей тогда не понравилось. Понравился только отец Димитрий, который крестил Владимира, запомнился его тёплый, любящий взгляд. Было трудно, душа не выдерживала обрушившихся скорбей, и она стала ездить в монастырь с сыном часто, несколько раз в год. Вскоре их тут уже хорошо знали: «А, отец Владимир приехал!» С этим «отцом Владимиром» вышло так: с рождения ребёнка назвали Хабибом, после крещения Владимиром, но пока он привыкал к новому имени, называли Хабиб-Владимир. В монастыре одна матушка спросила: «Как тебя зовут?» и он ответил: «Хабиб-Владимир!» Та недослышала: «Как? Отец Владимир?! А я-то думала, ты просто Вовчик!» Так с тех пор и пошло. Вот только был ли уже тогда в монастыре отец Рафаил или нет, Н. не помнила.
Запомнился момент, когда она стояла к нему на исповедь, хотела посоветоваться, что делать. Крестная сказала, что батюшка может ответить на вопросы, помочь. Н. стояла в очереди, думала о своей жизни, и вот, когда до батюшки оставалось один-два человека, вдруг начала неудержимо плакать. Так она не плакала ещё никогда. Прежде, чем позвать её к себе, отец Рафаил на несколько минут ушёл в алтарь. Потом она подошла, и, захлёбываясь от рыданий, рассказала ему своё горе: уже несколько лет не дают вида на жительство ни ей, ни сыну, который здесь родился. Работать без этого нельзя, учиться тоже не берут, да и сыну надо как-то жить, надо идти в школу. Отец Рафаил молча выслушал, почти ни о чём не спросил, но вот странно: когда Н. отошла от него, она почувствовала, что скорбь её куда-то ушла, что железная рука страха и отчаяния, которая сжимала её сердце все эти годы, вдруг ослабла. А во время молебна к Божией Матери она услышала, как отец Рафаил сам назвал её имя: «О скорбящей Надежде».
