В 1939 году Эрнст Крик печатает новые свои блестящие творения: «Жизнь, как принцип мировоззрения», «Мировоззренческое решение» и «Мифология буржуазной эпохи», а в 1940 году свет увидели следующие работы: «Человек в истории», «Народный характер и осознание своей миссии», «Англия – идеология и действительность».
Все они в той или иной мере продолжали выражать магистральную линию новой расовой философии. Так в «Мировоззренческом решении» Крик указывал: «Все человечество, вся история, любое общество и любая культура подчинены закону своей расы. Каждой расе присуще свое направление развития, свой образ жизни, своя воля и свои ценности. Человек как вид создал такое богатство плодов своего творчества благодаря расам. Если американцы сегодня уверяют нас, что все люди равноценны, давайте зададим им вопрос, почему американскую цивилизацию и культуру создали не индейцы? Почему не ирокезы построили Чикаго? Почему культура тольтеков или инков столь отлична от культуры англичан? Мы рекомендовали бы ученым из Нью-Йорка последовательно посетить в какой-нибудь дождливый день синагогу, какое-нибудь негритянское мероприятие, индейский вигвам, китайскую общину и собрание квакеров или методистов. Если они и тогда не увидят расовых различий, то нужно прописать им очки, чтобы они видели действительность не в одном лишь голубом или розовом свете, а такой, какова она есть. То, что негр может выучить таблицу умножения и стать шофером, а еврей – искусным адвокатом, еще не доказывает, что нет расовых различий. Решающий момент – историческое и культурное творчество расы».
Стиль Эрнста Крика делается еще более отточенным, все смысловые излишества исчезают, давая простор максимальному выражению сути. Выпады в адрес идеологических врагов напротив, становятся все точнее и увесистее, так, например, всю политэкономию Карла Маркса он буквально припечатал, назвав ее «экономической талмудистикой». В основе творческих достижений людей всегда лежит их расовое начало. История и культура это плоды творчества доминантной расы. «Художник может выразить в своем творчестве лишь то, что он имеет в самом себе. Если в нем силен потенциал расовой жизненной основы, то этот потенциал и выразится в его творчестве. Общество понимает художника, когда он выражает его собственную внутреннюю суть, его устремления».
Наука так же как и все иные виды творчества является отражением расовой сути. Поэтому, оставаясь верным себе, Крик бичевал тех, кто еще вчера находился в лагере академических либеральных ученых, а сегодня принялся воспевать «национал-социалистическую революцию». «Опасность особенно велика, когда реакционная наука прячется за свастику. Мнимая объективность науки всегда только маска, за которой прячется либеральное или большевистское мировоззрение. Но это на руку реакции, когда в лагере революции заявляют, будто революция не должна предъявлять никаких требований к науке».
После прихода к власти Гитлера в 1933 году многие коммунисты, находившиеся до этого в официальной оппозиции к национал-социализму, быстро примкнули к новому движению, триумфально шествовавшему по Германии. Но из-за этой смены партийной принадлежности их классовое коммунистическое мировоззрение не превратилось в одночасье в расовое национал-социалистическое. И такие перебежчики быстро получили меткое прозвище «бифштексы», за «коричневую» внешность и «красное» содержание. После Маркса и либералов от Крика досталось и им. «Опасность сидит и в каждом национал-социалисте. Необходимо снова и снова преодолевать самого себя. Никто из нас не достиг цели, мы все в пути. В каждом из нас сидит частица прошлого и мы должны победить это прошлое в самих себе».
