– Профессор, вы что, даже не спросите, какую работу я для них делал?
Я хмыкнул, пожал плечами:
– Да зачем? У них свои задачи, у меня свои. Я в их дела не лезу.
В ответ парень только застонал, а затем воскликнул:
– Они хотели, чтобы я следил за вами!
– И ты следил? – уточнил я.
– Да, – с мрачной решимостью ответил он, – следил. Докладывал всё, что вы делаете, что происходит в колледже.
– Следил, значит… – протянул я задумчиво, постукивая пальцами по столу, – А я-то голову ломал. Кто из моего окружения докладывает Легиону, я знал, кто имперской канцелярии докладывает – тоже, а вот кто инквизиции – никак не мог сообразить. Но ты не переживай, внимание их к моей персоне вполне понятно. И скажу так: когда я общался с их верховным, они произвели на меня весьма неплохое впечатление. Так что не переживай и спокойно учись дальше. Потом кто знает, лет через двадцать, может, и сам кресло верховного инквизитора примеришь, и я буду ходить и гордо всем рассказывать, что мой выпускник такую должность занимает.
– Тьфу, – не выдержал Бари, – профессор, ну почему вы всё выворачиваете наизнанку?! Ставите с ног на голову!
– Эх, Бари-Бари, – вздохнул я, чуть улыбнувшись, – просто у меня куда разнообразнее жизненный опыт. И понимаю я в этой жизни больше. Что в ней важно, а что нет. Ладно, у тебя ещё что-то?
Постояв секунду, Барри молча буркнул:
– Нет.
– Ну, ладно. Тогда иди. Мне тут надо ещё поработать.
Парень, секунду помявшись у двери, с каким-то разочарованием махнул рукой и вышел, не прощаясь.
А я принялся прикидывать, кто ещё может мне помочь в работе. Если не решить проблему, то хотя бы приостановить её развитие. Озадачил-то проблемами я всех: и ведьм, и инквизиторов, и даже Зарека, который хоть и умотал обратно в Итонию прибирать к рукам оставшееся бесхозным наследство Икая, но обещал со своей стороны тоже внимательно изучить все записи покойного магистра жизни, какие только у него найдутся.
Но снова засесть за книги мне помешали очередные посетители.
– Войдите! – вновь отложив раскрытый был талмуд в сторону, чуть громче, чем обычно, рявкнул я, гадая, кого ещё ко мне принесло.
Но посетитель оказался не один. Сразу пять моих студентов во главе с Силланой ввалились внутрь, чуть не выдавив дверь вместе с косяком.
– Профессор, – тут же бросилась она к моему столу, слегка запыхавшаяся, – мы тут хотели с вами поговорить!
Я с подозрением посмотрел на нее:
– Что? Тоже хотите сознаться, что ещё на кого-то работаете?
Та замолчала, с удивлением глядя на меня, затем неуверенно протянула:
– Э-э-э! Профессор, мы же пока ещё не выпускники. Кто ж нас возьмёт на работу?
– Ладно, это я так, – махнул я рукой, – выкладывайте, с чем пришли.
– Профессор! – вновь приободрилась староста группы, – мы тут немножко поэкспериментировали с молнией.
– Опять?! – прервал я её грозным окриком, – я же вам запретил!
– Мы по чуть-чуть, буквально самую капелюшечку, – девушка тут же пальцами показала между большим и указательным просвет буквально в миллиметр, – Вот настолько! И попробовали воздействовать молнией на мёртвую зону.
Я встрепенулся, собираясь уже высказать все, что о них думаю, потому что никто бы не мог предугадать, как мёртвая зона поведёт себя при подобном воздействии, но заставил себя промолчать, видя, что девушку буквально распирает от желания рассказать мне что-то важное.
– Профессор, воздействие было очень коротким, но по всем замерам распространение зоны уменьшилось, скорость роста упала.
