Жан де Рё вновь замер на месте, а его мысли тревожно заметались. Да, он не знает, кто он, и не помнит ничего о своей прошлой жизни, но стоит ли соглашаться на предложение чародея? Вдруг это все-таки искушение?
«А может, искушение – это предложение аббата Гийома?» – мелькнуло в голове у рыцаря.
– Один мой знакомый, – словно прочитав мысли Жана де Рё, произнес чародей, – говорил: «Если не знаешь, как поступить, остановись и подумай».
– Чего же ты медлишь, сын мой? – вновь взвизгнул аббат Гийом. – Убей его!
– Слишком поздно, аббат! – приподнявшись на цыпочках, заглянул рыцарю через плечо чародей. – Тебе уже не получить того, за чем ты пришел!
Дикий рев, коего Жан де Рё не слыхивал даже от раненого и разъяренного вепря, потряс цитадель от фундамента до самой крыши. С потолка на голову и плечи рыцаря посыпалась каменная крошка. Жан де Рё обернулся, чтобы увидеть существо, способное произвести такой громоподобный рык, и в этот момент чародей схватил его сзади и подбросил словно пушинку.
В полете Жан де Рё успел заметить черную тень, метнувшуюся в сторону чародея, а затем тело рыцаря ударилось о стену. Стальной шлем, надетый на голову, смягчил последствия удара, но все же на несколько мгновений рыцарь потерял способность видеть.
Звуки жестокой, но короткой схватки, быстро переросшие в предсмертные хрипы, заставили Жана де Рё собрать всю волю в кулак. Он приподнялся на локтях и вскинул голову вверх.
Чародей стоял метрах в пяти от рыцаря и правой рукой прижимал к стене огромную волчью тушу, пригвождённую к камню тускло блестевшим клинком.
Жан де Рё встал на колени и потер глаза. Нет, они его не обманывали: этот клинок выходил из локтевого сустава чародея, как будто был неотъемлемой частью его организма.
– Прощай, аббат Гийом! – произнес тем временем чародей и повел левую руку вверх, разрывая торчащим из нее клинком внутренности напавшего на него зверя.
На пол, прямо под ноги чародея, полилась кровь и повалились кишки волка, но не это ужаснуло Жана де Рё. В лохмотьях, которые до этого рыцарь в полумраке принял за лоскуты звериной кожи, он опознал обрывки монашеской рясы.
«Аббат Гийом – оборотень!» – мелькнуло в голове пораженного рыцаря.
Чародей же, разрезав волчью тушу от гениталий до горла, непринужденным движением правой руки отбросил ее к противоположной от рыцаря стене, убрал клинок обратно в локоть, и повернулся к Жану де Рё.
– Я все понял! – внезапно озарило рыцаря. – Вы оба – прислужники Сатаны. Вы заманили меня в ловушку, рассчитывая, что я приму сторону одного из вас, и тем самым отдам душу Дьяволу. Этому не бывать! – взревел он, подхватывая выпавший из руки меч.
– Ты и так служишь Дьяволу! – спокойно ответил Жану де Рё чародей. – Ты сжигаешь целые деревни, обвиняя их жителей в ереси, колдовстве и прочих грехах и не имея никаких доказательств, кроме слов сумасшедших фанатиков и продажных наемников. Пришел твой черед ответить за свои грехи!
И прежде чем Жан де Рё успел подняться на ноги, чародей преодолел разделявшее их расстояние, и острый клинок, появившийся из его правой руки, обезглавил рыцаря.
