Марьюшке, похоже, полегчало, когда она обиду свою высказала. Повеселела девушка, даже осмелилась ответить несколькими фразами нашему кучеру. Он все время путешествия пытался с ней заговорить. Даже полевых цветов собрал и, пунцовея щеками, сунул ей в руки.
Возрастом он был едва ли старше девушки, но уже точно можно было сказать, что она ему приглянулась. Марьюшка же глаз от земли поднять боялась. Первый раз кто-то на нее смотрел без страха и злого слова за душой. Она сплела нежный венок, водрузила себе на голову. Снимала только во время сна, а потом всегда возвращала назад. Я любовалась этим зрелищем и совсем позабыла о том, что вообще — то во время пути собиралась предпринять попытку бегства. Почему именно попытку? Да просто теперь я очень сомневалась, что смогу скрыться с глаз Вениамина Гавриловича. Он же летать мог! Что ему стояло сверху, размахивая крыльями, пронестись над дорогой и найти беглянку? Ничего. Вот и был ли смысл проверять теорию? Может и был. У меня в запасе оставалось пара дней, чтобы принять решение. Поэтому отложила я думы и просто любовалась горами, деревьями и всем остальным, что окружало меня.
После того, как Марьюшка положила конец своей добровольной молчанке, наша дорога проходила в приятной атмосфере. Я видела, что молодые люди все ближе и ближе общались. Девушка чаще улыбалась. Веночки на ее голове стали меняться каждый день. Иногда в них было больше веток, собранных с низеньких кустов, что росли недалеко от дороги. Прутики были тонкие, легко гнулись и хорошо ложились. Иногда я замечала маленькие, еще не созревшие ягодки земляники. Очевидно, что наш кучер, а звали его Касьяном, не всегда мог собрать именно цветов, но при этом он умудрялся соорудить аккуратные и гармоничные букеты. Вот родился бы в моем мире, точно дорога во флористы была бы для него открыта. Талант от высших сил, не иначе. Но он был простым работягой, которой слишком любил свободу передвижений, чистый воздух и не мог просто просиживать штаны в городе. Стать странником, бродить от одного населенного пункта до другого он не мог. Все же одно дело любить природу — и совсем другое голодать, спать на голой земле и постоянно опасаться нападения хищников. Парень был молод, но не глуп. Поэтому нашел для себя идеальное решение. Перевозить грузы и людей ему показалось подходящим делом, поэтому он быстро нашел свое место в этой жизни.
Обо всем этом я узнала только потому, что подслушала их разговор с Марьюшкой. Не специально это сделала, просто так получилось. Задремала в дороге, сильно растрясло видимо на сложном участке. И вот же незадача: приснился мне Вениамин Гаврилович.
Мы летели выше облаков. Мне было тяжело дышать, я жмурила глаза от страха, и сама того не осознавая, крепче прижималась к мужчине. Он рассмеялся и наклонился к моему лицу. Мазнул носом по щеке, приблизился к чувствительному ушку и прошептал бархатным голосом:
- Открой глаза, Агния. Не делай вид, что тебе не нравится находиться в моих объятиях. Я чувствую каждый твой вдох, слышу каждое тихий всхлип. Не бойся, не уроню!
Я же в ответ что-то неразборчивое промычала, или скорее проскулила. Еще крепче прижалась к нему и уткнулась в шею, вбирая в себя запах, что хоть немного дарил спокойствие. Снова короткий смешок и все такой же горячий шепот на ушко:
- Хм… Мне нравится, когда ты такая. Упрямая, не поддающаяся, но так откровенно нуждающаяся во мне. Открой глаза, Агния, просмотри на меня.
