– Ну, да. Но, примечательно не это. Два года назад вторая жена Барсука умерла точно при таких же обстоятельствах, как и Станислава Полянская.
– Что?! – я удивлена настолько, что даже сажусь на стул – ты хочешь сказать, что два года назад Барсук также женился на девушке, и она ровно также умерла на собственной свадьбе?
– Именно, Марго!
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день – бурчу я – и что? Ты мне ещё скажешь, что тело нашли тоже в туалете?
– Нет. Не скажу. Эта невеста протянула больше, чем Стася. Она упала прямо при разрезании торта. Вот, смотри, в прессе фото. Тогда его назвали так трагично: «За минуту до смерти», а журналисту заплатили огромные бабки за него, потому что он действительно запечатлел тот момент, когда счастливая невеста режет с женихом торт, не подозревая, что через минуту упадёт и больше никогда не увидит этот мир.
Я всматриваюсь в фотографию. На ней изображён огромный многоярусный торт на подставке-каталке, с фигурками танцующих жениха и невесты. Я усмехаюсь – тот, кто делал тортик, явно не подозревал, что Барсук выглядит намного плотнее стройной фигурки жениха, а его невеста – гораздо выше его. Да уж: быть, а не казаться… Этот принцип в последнее время никому не интересен. Кстати, Стася наверняка тоже ростом была значительно выше мужа. У Барсука неплохой вкус – он выбирает себе девушек модельной внешности. На фото его первая невеста тоже яркая блондинка с красивыми глазами и губами, ухоженная и лощённая. Она смотрит на Барсука хищным взглядом и улыбается, вероятно, в глубине души заранее потирая ручки от предвкушения управления многочисленным капиталом своего мужа.
– Это Эвелина Рубашкина – начинает Даня, а я вдруг смеюсь.
Он смотрит на меня, как на идиотку и обиженно спрашивает:
– А что смешного я сказал?
– Нет, Данечка, без обид, это не к тебе. Вот смотри – у Барсука хороший вкус, каких девушек он себе выбирает, да?! Моделей, можно сказать. А имена? Станислава, Стася… И эта, Эвелина… Тоже необычное имя. Но, прости меня, и тут такая фамилия – Рубашкина.
Даня недоумевает:
– Марго, мне кажется или ты ещё не до конца отошла от декрета? У тебя в декрете крыша не поехала, часом?
– А что такого?
– Ну, так-то ты смеёшься над мёртвым человеком.
Я становлюсь серьёзной.
– Прости, Даня. Давай дальше.
– Ну вот, Барсуку на момент этого брака было тридцать восемь лет. Невесте тридцать.
– Как и Стасе сейчас…
– Да. Но самое что странное – это тогда не посчитали убийством. Выяснилось, что у девушки случился резкий сердечный приступ, вот она и умерла.
– В тридцать лет – резкий сердечный приступ? Что-то сомнительно. И конечно, никто не пытался разобраться, что его вызвало?
– Нет. Сослались на слабость сердечной мышцы, и что это одномоментно повлияло на работу сердца.
– Я большего бреда в жизни не слышала. Хотя… мы ведь ещё не знаем, как умерла Станислава Полянская, и от чего. Может быть, это правда не убийство и над бедным владельцем «яхт, газет, пароходов» висит злой рок? Ну, этакая чёрная вдова на мужской манер…
– Что-то мне кажется, что у этого злого рока есть вполне себе человеческое обличье – недовольно бубнит Даня – ладно, оставляю тебе все материалы и ухожу.
– Значит, подругу, если что, можно исключить – ворчу я себе под нос – уже хорошо…
Из-за двери появляется голова эксперта:
– Я бы не был так категоричен.
Он уходит, оставив меня одну, а я звоню оперуполномоченному:
