Больше всех напрягать «извилины» пришлось, по известным причинам, Виктору. В ходе разговора с Маринкой, вытирая носовым платком катившиеся из её глаз слёзы, ему удалось выяснить, что однажды, во время очередного посещения коттеджа, она, устав от их издевательств, притворилась заснувшей. И тогда после двух-трёх тычков от неё, посмеявшись, на время отстали. Отходя от произошедшего, в надежде, что они перепьют и больше у них не будет сил и желания к ней приставать, Маринка подслушала их разговор. Из него она поняла, что сейф, оказывается, находился за какой-то картиной, а ключ от него был прикреплён то ли к столу, то ли к тумбочке. Этого она точно не разобрала. Но это было то главное, что удалось вытянуть из неё Виктору.
Лёха улыбнулся, захлопнув блокнот. В его голове всё сложилось.
Увидев это, Марик и Витька тоже заулыбались. Они ёщё с детских лет усвоили, что, когда головастый Лёха так улыбался, всё задуманное проходит как по маслу.
– Ну, может, тогда хотя бы по пивку? – осторожно изрёк Марик, сглотнув слюну. – А то после вчерашнего как-то не очень самочувствие.
– Точно, – подтвердил Витёк, – в этом случае и мозги работать лучше будут. Наукой, между прочим, доказано.
– Ладно, – согласился Лёха и принёс из холодильника три банки пива. – Ну что, братцы, проэкспроприируем экспроприаторов? А уродов этих козлами отпущения сделаем. Вот так «двух зайцев и убьём». И положение материальное поправим, и за Маринку отомстим. Это, Витя, покруче будет, чем в подворотне им рожу набить, как ты вчера ей поклялся сделать! Раз наш генерал домик в таком невзрачном месте приобрёл – значит, есть что скрывать. А поэтому большого шума, когда мы его «обуем», он предпринимать не будет.
Виктор и Марик мотнули головами в знак согласия.
– Но как это провернуть? – спросил Витёк, вскрывая банку с пивом.
– Вариант один, – ответил Лёха, – надо сделать подмену «девочки по вызову». А затем по банальной схеме: клофелин, продолжительный сон и полная конфискация наличности.
– Получается, самое главное теперь – «шерше ля фам», как говорят французы, – улыбнулся Марик.
– А вот это как сказать, – серьёзно промолвил Лёха.
Друзья с недоумением уставились на него. И тогда Лёха продолжил:
– Одна из русских пословиц гласит: «Что знают двое, то знают все». А уж если четверо, а четвёртая ещё вдобавок женщина сомнительного поведения, – это…!
– Баба в деле – что прыщ на теле. Зудит и мешает, а когда прорвёт – не знает.
– А ты поэт! – усмехнулся Лёха. – Но, по существу, Боксёр прав.
– Получается, тупик?
– Нет, просто Лёшка имеет в виду то, что вместо девочки пойдёт кто-то из нас, – состроив глазки, рассмеялся Марик.
Но когда Лёха с Виктором понимающе переглянулись и в упор уставились на него, улыбка начала медленно сползать с лица Марика.
Он заёрзал на стуле:
– Вы чего уставились? Вы что задумали? Чтобы я… Нет, вы с ума сошли! Никогда! У вас что, крыши посрывало?
Но друзья-одноклассники одновременно развели руки в стороны.
– А кто вчера нам всем уши прожужжал, как он мечтает свою музыкальную студию открыть? Причём готов для этого, если понадобится, голым через весь город днём пройтись! Может, я? – ехидно спросил Виктор.
– Но это же невозможно технически, – уже более спокойно ответил Марик, – у меня не получится!
– Получится, ещё как получится, – продолжил Лёха и подвёл Марика к большому зеркалу. – Ну смотри: лицо симпатичное, волосы длинные, ноги стройные. Меня и Боксёра с нашими ногами только в кавалерию вне конкурса возьмут! А тебе… Минимум грима, смена одежды, а уж талант артистический – это как в поговорке: «мастерство не пропьёшь».
