Преступность и борьба с ней в Японии - страница 14

3. Социальная «антиборёкуданная кампания». Полиция активно поддерживает местные общины и деловые центры в их стремлении освободиться от влияния «борёкудан», посещает центры развлечения, а также компании, подвергающиеся домогательствам «борёкудан». Цель таких посещений заключается в убеждении руководства в необходимости отвергать бессмысленные требования «борёкудан» или просто выяснить подвергаются ли эти компании угрозам со стороны криминала. Специальные «префектурные центры» дают советы людям, испытывающим нажим со стороны «борёкудан». Такой центр защищает подростков от влияния деятельности группы, помогает общественности вытеснить группу за пределы общины. Более того, подобные центры оказывают материальную компенсацию жертвам нападок.

Особенностью японских «антимафиозных» мер являются, на мой взгляд, традиционная для японской уголовной политики внесудебная, социальная составляющая, стремление к примирению, неюридическому решению конфликтов. Например, если жертва преступления «борёкудан» обращается с заявлением о возмещении убытка после выхода «специального постановления», то в этом случае префектурная комиссия общественной безопасности оказывает помощь пострадавшему в получении компенсации от обидчика. Такая помощь может заключаться в совете, как подготовиться к переговорам с «борёкудан», предоставлении сторонам «стола переговоров», организации встречи с нарушителем.

Структурные отличия групп «борёкудан» Японии от организованной преступности в других странах состоят в том, что они не представляют исключительных прав на определенные географические зоны как на сферы своего влияния, не опираются на родственные связи как основу групповой солидарности и не стремятся сохранять в тайне свою внутреннюю структуру.

Преступления, совершаемые организованными группами, касаются относительно небольшого числа специфических преступлений: 65 % дел о «запугивании», 40 % – вымогательства, 35 % дел, связанных с азартными играми[40]. Централизованный характер действия системы уголовной юстиции Японии позволяет сдерживать организованную преступность. Однако само длительное стабильное существование традиционных организованных преступных группировок в Японии дает основание рассматривать их в качестве непременного неистребимого атрибута японского общества, который в данной системе общественных отношений, возможно, будет всегда его частью[41]. Лидеры организованных преступных группировок широко известны в Японии. Члены имеют отличительные знаки, визитные карточки. Списки членов группировок опубликованы. Основные банды высокоорганизованы и многочисленны (например, состав «Ямагучи-гуми» в 1998 г. – свыше 17 тыс. человек), ежемесячно проводятся собрания с обсуждением вопросов финансирования и организационной деятельности группы.

Главной особенностью субкультуры преступных групп является то, что ее участники считают себя членами единой «квазисемьи». Существовал и кодекс поведения якудза, во многом действительно воспроизводивший кодекс самураев средневековья: якудза должен был стоически переносить голод, боль, тюремное заключение; насильственная смерть поэтизировалась, воспринималась как трагическая фатальность. Еще одной специфичной чертой субкультуры служит инициация (ритуал со «священной чашей», после чего между «новообращенным» и боссом наступают своего рода отношения отца и сына с отречением от настоящих родителей). Прежде существовал и знаменитый обычай отрезания фаланги пальца, но в настоящее время он применяется исключительно в качестве наказания члена группы за совершенные ошибки. Сейчас около 1/3 участников групп не имеют фаланги пальца, 2/3 участников групп имеют татуировку. Все это является элементами «романтизации» организованной преступности