г) выход на зарубежные страны: лидеры организованной преступности все чаще налаживают межнациональные связи, сами выезжают за границу, имеют там недвижимость, предприятия;
д) переход к совершению наиболее опасных для общества и государства преступлений: организованная преступность начинает смыкаться с террористическими организациями, финансировать их, продавать оружие и т. п., увеличивая собственные незаконные доходы;
е) приход во властные структуры: организованная преступность все активнее начинает проникать в политическую сферу жизни общества, используя это в собственных целях;
ж) широкое использование коррупции: укрепление связей организованных преступных групп и преступных формирований с коррумпированными должностными лицами и другими служащими[46].
Особое внимание следует обратить на два последних момента. У российских криминологов уже не вызывает никакого сомнения, что организованная преступность действительно тесно связана с другим криминальным явлением – коррупцией. Именно коррупция стала эффективным инструментом взаимодействия организованной преступности с властными структурами[47]. Произошел процесс определенного разделения труда: экономические структуры организованной преступности образуют ее материальную базу, источник приложения и накопления незаконного капитала, а коррумпированные государственные чиновники обеспечивают получение необходимой информации, заключение выгодных сделок, нейтрализацию конкурентов и контролирующих органов и, в конечном счете, подготовку и принятие важных политических решений. «Когда те или иные структуры уголовного мира понимают, что существование управленческого аппарата, который, естественно, требует известных дотаций, оправданно экономически, политически и с точки зрения безопасности, а не является излишним атрибутом, – тогда появляется эффект организованной преступности»[48].
Однако наиболее важным является не понимание криминальным сообществом важности управленческого аппарата, а тот факт, что государство в современных условиях практически находится на параллельном содержании у организованного преступного мира. Так, по материалам выборочной уголовной статистики, 90 % предпринимателей регулярно дают взятки, а, по данным бывшего министра внутренних дел РФ А. С. Куликова, каждая седьмая группировка преступников использует подкупленных государственных чиновников[49]. Речь, таким образом, идет не об отдельных фрагментах взаимосвязи государства и криминалитета, а о социальном феномене сращивания государства и преступной элиты.
По экспертным оценкам специалистов фонда ИНД ЕМ, ежегодно около 55 млн россиян передают чиновникам различных органов власти независимо от их уровня в качестве взяток более 36 млрд долларов США, из них только около 3 млрд долларов население России вкладывает в рынок «бытовой коррупции», а остальные 33 млрд выплачивают чиновникам российские бизнесмены. По другим данным, общее количество получаемых чиновниками незаконных «подношений» и выплат в течение года составляет не менее 520 млрд рублей в год. Третьи специалисты предполагают, что объем взяток, получаемых российскими чиновниками, находится в пределах 16 млрд долларов США. Четвертые отмечают, что только малые предприятия современного российского бизнеса ежегодно тратят на взятки чиновникам не менее 6 млрд долларов США. Эти данные о последствиях коррупционного поведения чиновничества находят свое подтверждение в работах других отечественных специалистов, проводящих социологические исследования феномена коррупции на региональном уровне
