– Вообще-то я умею пилотировать орбитальные истребители, – раздражённо вставил Графен.
– От этого наша история только заиграла новыми гранями правдоподобия, – кивнула Астра. – Итак, овладев мантой, – кстати, не стесняйся конспектировать – ты осуществил экстремальный взлёт и, обнаружив на пути своего следования два хеленмарских заградительных корвета – «Гаэтан Дуглас» и «Томас Нойвирт», вступил в восходящий маневренный бой с превосходящими силами противника. Ядра обоих кораблей были в состоянии покоя, корпус – без защитных полей. Кинжальным огнём турбированных лазеров ты расхреначил их в труху, которая догорела в атмосфере. К несчастью, рядом на орбите находилось ещё одно судно – королевской гвардии десантный фрегат «Сэр Элтон Джон».
– Большому кораблю – большую торпеду, – буркнул Графен.
– Я сказала «к несчастью», потому что пилотом того был такой же неотенический дракончик, как и я. Он успел раскачать ядро и поднять поля, пока гибли корветы. У парня был выбор – атаковать нас или спасти себя и тех, кто был с ним на борту.
– Драконы всегда атакуют, – заметил Александр.
– Он вышел на связь и узнал меня.
– Вы знакомы?
– Нет, но в узких кругах я слегка известна, – Астра скорбно нахмурилась, словно задели её больное место. – Это позволило ему сделать правильный выбор. Он выбрал защитить тех, кто ему дорог, и пустил всю энергию на защитные поля. Тем не менее, тебе всё же удалось повредить корму «Сэра Элтона Джона», срезав маршевые двигатели. Однако жилые отсеки остались целы. Миновав орбитальную группировку, ты на полной скорости помчался к Земле… Как тебе история?
– В этой истории нет главного – девочки-дракона, которая устроила всё это.
– Нет никакой девочки-дракона, – уверенно ответила Астра.
– Да нас вдвоём вся база видела. Волкоиды, драконы. Мы остались на видеозаписях.
Астра вздохнула, словно ей приходилось объяснять очевидное:
– Нет никакой базы, Графен. Ни видеозаписей, ни свидетелей. Когда мы взлетали, силовое поле манты растолкало виманы, сбив их с посадочных ног. Даже при желании они не смогли бы взлететь сразу, а через три минуты преждевременно сработали установленные нашей командой бомбы, разрушив большую часть базы и систему безопасности реактора. Никто не улетел и никто не выжил. Сейчас это крайне радиоактивная братская могила. Ковыряться там начнут сразу, но не думаю, что найдут хоть что-то, относящееся к нам двоим.
– А мальчик-пилот, который тебя узнал?
– Он либо будет молчать сам, либо его принудят к молчанию.
– Почему?
– Потому что дракон не может предать Хеленмар, – жёстко ответила Астра. – Дракон-предатель – нонсенс. Оксюморон. Мы можем предавать друг друга, но никогда – идеалы постгуманизма. Такими нас создали. Отец всех драконов Хаяо Кодзима сказал: «Дракон не предаст общего дела, ибо он не человек, а некто гораздо более совершенный». На этом зиждется вся хеленмарская пропаганда. Если они объявят, что дракон переметнулся к людям, это разрушит всё. Они даже помыслить такого не могут и придумают кучу объяснений, лишь бы избежать версии с предательством.
– Раз дракон не может предать, – осторожно сказал Графен. – То ты тоже не могла предать. Значит это некий хитрый план, чтобы внедриться в Российскую федерацию?
Астра грустно улыбнулась:
– Нет, это всё-таки предательство. Хаяо Кодзима ошибся. Дракон может предать общее дело – после того, как общее дело предаст самого дракона. Государству практически невозможно предать дракона, потому что он стерпит от государства всё что угодно, кроме одного…
