Томас вспомнил, как он забыл их у себя и вернулся в каюту в самый последний момент, когда уже готовился сесть в шлюпку, что должна была доставить его на берег.
В каюту…
Лицо Нэша скривилось в неприятной гримасе, и он чуть было в отчаянии не закричал. Всё, абсолютно всё, что он имел, всё, что ему принадлежало, теперь покоилось глубоко на дне залива. Это и пара прекрасных шотландских пистолетов, и восхитительная фламандская рапира, изящные предметы гардероба, и главным образом все остальные денежные сбережения и векселя, которые Нэш не взял с собой при сходе на берег, ведь он рассчитывал вновь взойти на борт уже через пару часов. Обсудив дела с губернатором, он должен был вернуться на корабль и отобедать с капитаном Кеттлби. Нэш представил широкое и добродушное лицо капитана, и то, как они сидели бы сейчас в залитой светом просторной каюте «Благоденствия» и пили потрясающе вкусный ромовый пунш, который так любил Кеттлби…
Нэш взглянул на видневшиеся вдалеке, торчащие из воды верхушки мачт. Какая судьба постигла «Благоденствие» и его команду? Удалось ли капитану и его людям избежать гибели? Могли ли они спастись? Нэш задавался этими вопросами, а затем сам отвечал, словно пытаясь убедить себя в реальности предложенных им доводов: «Они могли успеть спохватиться… Они могли покинуть судно и добраться до города…» Заканчивая мысль, он уже понимал её абсурдность и умом осознавал крайне низкую вероятность счастливого спасения людей, вместе с которыми он путешествовал долгие месяцы, преодолевая длинный и полный опасностей переход через Атлантику.
С головой погрузившийся в духовные терзания, Нэш был возвращён к реальности малоприятным назойливым шумом, доносившимся откуда-то со стороны. Подняв глаза, он увидел четверых оборванцев в нескольких ярдах от себя – мужчины толпились вокруг странного длинного предмета, неподвижно лежавшего на земле, и оживлённо переговаривались. Нэш подошёл ближе и вскоре понял, что предмет был ничем иным как человеческим телом, одним из несчастных, кому не суждено было пережить этот страшный день. В руках одного из кружащих над трупом коршунов появился нож. Раздался тупой рубящий звук, вроде того, что услышишь на скотобойне, и мужчина торжественно продемонстрировал товарищам свежедобытый трофей – человеческий палец с кольцом, сапфир на котором блестел настолько ярко, что затенял капающую с мяса кровь. Бродяги вокруг оказались сильно воодушевлены успехом приятеля, и принялись в свою очередь шарить по карманам убитого, пытаясь найти хоть что-нибудь ценное.
Нэш приблизился к ним в момент, когда с трупа уже было снято практически всё вплоть до штанов. Их, как ни странно, решили оставить – в отличие от туфель, пояса, рубашки и камзола, они оказались слишком грязными. Томас окликнул одного из мародёров и справился о том, какой был день и сколько часов прошло с момента, когда земля Ямайки разверзлась. Мародёр, торопливо кидавший находки в мешок, бросил на него недобрый взгляд, помялся, но в конечном итоге снизошёл на ответ:
– Сейчас уж около полудня.
Около полудня! Нэш изумлённо смотрел убегающему воришке вслед. Это означало, что на крыше колокольни он пробыл почти сутки. Должно быть, виной тому послужила нечеловеческая усталость, как следствие всех бед и потрясений, комом навалившихся на него.
Нэш продолжал идти вперёд, не имея ни малейшего представления о том, куда и с какой целью он шёл. По пути он встречал разреженные группы выживших, оставшихся без надзора и творивших теперь самые нехристианские кощунства, на которые только способен обезумевший от алчности и вседозволенности человеческий ум.
