– Ладно, живи, – сказал Густав на русском, – я сегодня добродушный. У меня родилась дочь. Это важное событие для великого рейха, и в этот день я не хочу брать на свою душу грех.
В этот момент в правом углу барака что-то лязгнуло, и все увидели, что у Эмилии случился обморок.
– Это уж слишком, – сказал Густав и быстрыми шагами направился в сторону женщины. Раздался выстрел.
– Пожалуй, уничтожение таких тварей, как вы, не будет засчитываться мне как грех, – сказал он, возвращая маузер в кобуру и поправляя штаны. Еще раз строго посмотрел на Марьям и вышел.
Из глаз Марьям хлынули слезы. Поток слез никак не мог остановиться. Анна пыталась ее успокоить, но все тщетно. У женщины случилась истерика. В последнее время она постоянно находилась в шаге от смерти. Смерть обитала рядом, казалось, дышала вместе с ними, шагала рядом и постоянно, неустанно забирала чьи-то души. Но никогда раньше смерть не стояла так близко к Марьям, как несколько минут назад.
***
Дружба с Анной у Марьям сложилась как-то сама по себе. Молодую девушку вместе с другими загнали в их барак. Для Анны не нашлось свободной лежанки, такое часто случалось, она села прямо на пол и свернулась клубочком. Марьям стало как-то удивительно жаль эту совсем еще молодую девчонку, та была совсем еще ребенок, она подняла ее и привела к себе. Марьям так отощала, что места на ее лежанке хватало на двоих. Анна так же, как и Марьям, умела шить, и ее определили в их барак. Высокая светловолосая девушка с голубыми глазами цвета ясного неба. В ее глазах Марьям видела надежду на то, что жизнь не закончится в этом аду, что все еще изменится, а они не твари и ничтожества, которые не имеют права на жизнь, как их каждый день убеждает лагерная охрана, а настоящие обычные люди, люди, которых создал Господь, которые имеют право на жизнь и счастье. И будут жить. А волосы цвета спелой ржи успокаивали Марьям. Она закрывала глаза и вздыхала их аромат, который с каждым днем становился все затхлее, но осознание того, что это аромат именно волос Анны, что она рядом, живая, успокаивало Марьям, давало ей душевный покой. Девушки были не разлей вода. Здесь, в этом аду на земле, их объединило общее горе, и они нашли друг в друге близкого, родного человека.
– Сегодня ровно год, как наша великая армия захватила Севастополь, – на ломанном русском с сильным акцентом говорил Густав, эсэсовец, в обязанности которого входила агитация и общение с заключенными, – я поздравляю вас с этим великим днем, и в честь праздника севастопольцам предоставляется великая возможность прослужить Третьему рейху, доктор Менгеле приглашает вас в свою лабораторию.
При этих словах в глазах Марьям потемнело, она пошатнулась и упала бы, но Анна поддержала ее. Они знали, кто такой доктор Менгеле и чем для заключенных заканчиваются его приглашения.
– Все севастопольцы два шага вперед, – услышала Марьям как сквозь прострацию все тот же голос Густава.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
