– А для вас, мой друг, у меня кое-что есть.
Веда медленно взглянула на неё, не поворачивая головы.
– Ах, Сари… Сари…
Та довольно хихикнула.
– У вас нечистые мысли, подружка.
Прикрыв морду синим рукавом, она шепнула:
– Поможете мне покормить перепёлок? Я сегодня иду на дальнее поле.
Белые уши Гарамы почти сошлись на затылке. Он закинул голову и сказал сам себе во всеуслышанье:
– Фантастическая конструкция.
Хвост шлёпнул об пол и свернулся, как змея среди камней.
Всеволод прошептал, наклонясь к Сари:
– Охотно. А это очень дальнее поле?
Гарама встал на задние лапы, вернее, он полусидел, как кот, уверенный, что дотянется до бутерброда.
– Пожалте мне… нет. Обе… Да.
Веда вышла из туфелек и дружелюбно заметила Всеволоду, которому Сари разъясняла топографию перепелиных ферм:
– Ты уж покормил курочек.
Сари с укоризной посмотрела на перебившую её объяснения Веду и нарочито официально подытожила:
– Надо поднести тяжёлые баки с едой. Обыкновенно это делает кто-нибудь из мужчин посильнее. Но сегодня молодёжь, как нарочно, на учениях, а Шанаэль и другие заняты.
Она выпустила стан дракона, и он поплёлся за ней к выходу, не переглянувшись с Ведой. На пороге Сари провела отставленным мохнатым мизинчиком по притолоке и покачала головой. Вдвоём они ушли.
Гарама сгрёб туфельки Веды и, не глядя на владелицу, прыгнул на свою ветку, на которой висела обещалка.
– Вас изумляет нелепость человеческой ноги? – Спросила Веда, но мимоходом.
Она рассматривала обещалку Гарамы в ветвях.
В качестве десктопа на его Обещалке было размещено изображение Лестницы. Величайший памятник древних народов металки сейчас был освещён застывшим в зените Орсом.
Леопард сдвинул капюшон и обернулся: он был из тех, кто не любит, когда стоят над душой. Он хмуро посмотрел на Веду.
– Не помешаю? – сказала она.
Леопард еле кивнул и, сунув лапу в мерцающее белое небо над Лестницей, вытащил записывающее устройство. Он тотчас сунул его в рукав плаща, но Веда успела рассмотреть, что оно сделано в виде щучки.
Леопард отвернулся от Обещалки, так что заскрипела ветка, и уставился на Веду. За его плечом из Долины Лестницы исчезли знаки других входов Обещалки и остались только мельтешащие фигурки людей. Сегодня у Лестницы, далеко-далеко на пустынном побережье Джамбудвипы был, видно, день экскурсий со скидкой. Один за другим садились вертолётики, а по реке шёл косяк крупных блестящих рыб – кто-то предпочитал передвигаться в своём втором облике.
– Пожалуйста, сформулируйте в двух фразах то, о чём хотите меня спросить. – Попросил леопард. Он слегка гнусавил.
– В двух?
Лестница, возле которой фотографировалась целая группа быков, иллюстрируя фантастические размеры сооружения, померкла. Обещалка растворила сооружение, через неё была видна ветка домашнего дерева. В развилке помещался горшочек с цветущим кактусом.
С грохотом дверь открылась – в ту минуту, когда Гарама открыл пасть то ли, чтобы зевнуть, то ли, чтобы ответить. Сари всунула улыбающуюся морду.
– Когда он догадается предложить тебе сесть, не забудь вооружиться носовым платком… а потом ты его выбросишь.
Гарама вздохнул и захлопнул пасть с тоскливым видом. Дверь закрылась со звуком язвительного хохотка Сари.
Гарама повернулся на ветке и сверху вниз обозрел помещение, досадливо отстраняя бычью кожу, свисавшую ему на уши.
– Секундочку… – Промямлил он и тяжело спрыгнул, предварительно сунув башмаки в обещалку, между ступеней Лестницы.
