Он думал о Вольтере. Думал о том, что Вольтер исполнил свой долг до конца. Да, Вольтер истребил элиту моей армии. Но я отдаю ему честь за мужество, за верность. Был бы горд, если бы он служил в моей армии.
После обратился к офицерам:
– Один день на сборы. Затем выступаем.
Офицеры отдали честь и отправились выполнять приказ Блюхера. Он же остался стоять и смотреть на облака. Тихий теплый ветер чуть колыхал его седые волосы. Мысль о Вольтере не выходила у него из головы.
– Стоила ли твоя жертва, слез твоей дочери? – прошептал главнокомандующий Турина. К удивлению, победа в этом сражении не принесла ему радости. На душе было неспокойно.
Он решил было идти в штаб, как вдруг заметил приближающегося штабного писаря. Оказалось, что он во время сражения был на поле боя и записывал его ход, записывал все, что видел своими глазами.
Он приблизился к Блюхеру, отдал ему честь и произнес:
– Поздравляю Вас, маршал.
– С чем?
– С победой, – чуть сконфузился писарь.
– Еще не известно, кто станет победителем.
– Вы думаете, что король Аратты достойно ответит? – тихо и не смело произнес писарь.
– Нет, король Аратты играет лишь нам на руку. Он не способен на праведные поступки. Есть лишь один человек, который неподвластен никому и действует непредсказуемо. Это тот человек, который трижды наносил мне сокрушительное поражение.
– Вы говорите о Девиде Де Рейгане?
Блюхер изменился в лице. Оно сделалось напряженно болезненным.
– Да, именно о нем.
– Но он на севере. Его армия не выступит без приказа короля. А король не скоро узнает об исходе битвы.
– Обычно так все и происходит. Но Рейган вовсе не стандартный командующий, – Блюхер глубоко вздохнул и задумался.
Через минуту он произнес:
– Вольтер был близким другом Рейгана. И вот это меня тревожит.
Глава 4
Засада братьев
Не зря тревожные мысли посещали Блюхера. В дело вступает гвардия Рейгана. Никто, абсолютно никто не в силах пройти пятьсот километров горной и лесной местности за неделю.
А вот старая гвардия Девида Рейгана и полки под руководством его сыновей совершили такой марш-бросок. Они прибыли на место с запасом в два дня. Правда, были довольно измотаны. Поэтому без лишней суеты и разговоров готовились к неожиданной атаке. Разведка сработала, как всегда, на все сто. Никто не в силах подойти к расположению армии до двадцати километров.
Весь второй день старший Рейган, его сыновья и воины отдыхали, восстанавливали силы. В горных пещерах развели костры. В одной пещере удобно устроившись вокруг костра, одни вспоминали прошлые сражения, погибших в бою друзей, жизненные истории, другие, дымя трубками, сидели молча вспоминая своих родных. Потом все как-то затихли, задумались. Еще минута, и все, не сговариваясь, затянули любимую во всей армии мелодию. Сначала она была еле слышна, но с каждым куплетом становилась все громче и громче. И вот уже эта мелодия долетела до других пещер. Воины в них подхватили ее. И в этом было какое-то единение, братство. Они слились в один боевой монолит. Мелодия закончилась, наступила тишина. До самого утра Решар и Жан обходили пещеры. На короткое время они задерживались то у одного костра, то у другого. Везде и все им были рады. Жан, младший Рейган, был тот еще шутник. Сила обаяния братьев заключалась в том, что они не кичились своим происхождением, званием, родством с Рейганом. Они были своими среди воинов. Делили с ними трапезу, трудности службы, радости побед. Вместе с простыми воинами сопереживали утрату боевых друзей.
