Президент (по мотивам книги Никколо Макиавелли «Государь») - страница 4

Американцы чаще могут сказать: «Я мало думаю о властях. Я занимаюсь своим делом, а они – своим». В России же граждане нечасто могут позволить себе «ничего не думать» о власти, так как ее действия прямо влияют на их повседневную жизнь. Здесь выступление против существующей власти – это выступление еще и против существующего уклада, и против действующей модели экономики, как в иных странах печать фальшивых денег.

Конечно, не везде государство является костяком экономической жизни. Слабая или сильная зависимость производства и торговли от правительства возникает не из-за принятой в обществе морали, а по историческим и географическим причинам.

В Новое время процветание Англии обеспечила продажа овечьей шерсти. Страна покрылась каменными изгородями, ограждавшими места выпаса, – они стали зримым воплощением понятия частной собственности. При этом королевская власть на местах ограничивалась властью лордов. Государство было нужно скорее для выработки и соблюдения законов, по которым господа и простые жители решали свои проблемы самостоятельно или на местном уровне. Примерно так же обстояло дело и в США со времен колонизации – без лордов, разумеется. Встраивание государства в частную жизнь не было всеобъемлющим.

Противоположный пример – Древний Египет. После разлива Нила оставалась прекрасно удобренная земля, но периодичность разливов мешала создавать капитальные каменные загородки, чтобы обозначать границы личных полей. Для повторной разметки после ухода нильской воды нужны были специалисты-геометры, а достойно оплатить их труд крестьянин-частник не мог. Для сохранения воды нужны были каналы и водохранилища – сложные инженерные сооружения, которые необходимо было строить в строго определенные сроки, иначе очередной разлив Нила грозил их смыть. Инженерная структура каналов могла быть только единой, и земледелец не имел возможности жестко определить право собственности на воду – основную ценность в Северной Африке. Поэтому египтянам нужно было государство, обучавшее и содержавшее чиновников и инженеров, строителей и военных. Жизнь, хозяйственные отношения заставляли людей быть частью государства. Без него – голод и смерть. К исходу Нового царства Египет стал житницей всей античной цивилизации, тогда как без ирригационных сооружений, без государства вообще и фараона в частности, поля вдоль Нила не могли бы прокормить и 200 тысяч человек.

Чем-то похожая ситуация в Китае: там в период безвластия, наступивший после падения империи, самая крупная в мире техногенная катастрофа на плотинах реки Янцзы в 1931 году унесла жизни 140 тысяч человек. Было уничтожено 5,5 миллионов домов, пострадали примерно 60 миллионов жителей, многие из которых умерли от болезней и голода после уничтожения полей. Вряд ли даже слабая центральная власть допустила бы обветшания столь важных плотин. Но занятые гражданской войной мандарины были озабочены лишь исходом боев. В 1954 году, уже при коммунистах, ситуация чуть было не повторилась. Но тогда, при угрозе затопления по призыву центрального правительства более 300 тысяч человек возвели дамбу в сто километров длиной и остановили воду; еще одну национальную трагедию удалось предотвратить.

Само существование Китая невозможно без всепроникающей власти, которая является инструментом выживания для этой сложной, перенаселенной страны. И успехи современного бурного развития Китая также невозможны без власти, которая служит важнейшим, а не дополнительным механизмом экономики.