Григорий Митричев встретил окончание войны в чине капитана. Грудь его украшали уже два ордена «Отечественной войны» 1 и 2 степени и орден «Красной звезды», который был ему особенно дорог. В одном из последних боёв на улицах Берлина, осколок разорвавшейся неподалёку гранаты, попал в орден, отколов рубиново-красную его эмаль и тем спас Гришу от ранения, а может быть и отчего похуже.
Были и медали. «За оборону Москвы», «За взятие Кёнигсберга», к которым чуть позже прибавилась и ещё одна: «За взятие Берлина».
После Победы входивший в состав 48 гвардейской стрелковой дивизии 146 полк, в котором служил капитан Митричев, был расквартирован в Белорусском военном округе в г. Лиде, что в Гродненской области, где офицеры и солдаты с нетерпением дожидались приказа о демобилизации и строили планы на мирную жизнь.
Гриша часто получал письма от жены, из которых знал, что оба деда его, Данила Никитич и Иван Петрович до победного мая не дожили совсем немного. Ненадолго пережили их и бабушки Гриши. Правда бабка Прасковья дождалась сына, обняла его напоследок, а вот внука увидеть – не сподобилась.
Про то, что Алёна Даниловна в религию ударилась, Тоня писать остереглась, сообщила только, что свекровь, оправившись, наконец, от болезни своей, работала теперь на фабрике «Красная заря» вязальщицей, куда её устроила соседка Нюра Шмакина. «Ну а о моей работе ты знаешь» – делала неизменную приписку Тоня в каждом письме.
Гриша не раз пытался представить себе Тоню в форме работника госбезопасности, но – не мог. Стройная девушка в сиреневом платьице, какой он запомнил её ещё с предвоенных лет, и вдруг – чекистка! К этому нужно было ещё привыкнуть. И к семейной жизни тоже нужно будет вновь привыкать. За все военные годы они виделись всего три раза. В самом начале войны, когда его, раненого лётчика, переплавляли в госпиталь в г. Молотов. И позже когда он приезжал на короткую побывку после ранений. С тех пор они не виделись почти три года.
Скучал Гриша по жене и сынишке так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И, как и все в полку, строил планы на мирную жизнь, пытался представить, как это всё теперь, после этой страшной войны у них будет?
Демобилизация шла неспешно, люди изождались своей очереди.
Чтобы хоть чем-то занять изнывавший без дела личный состав, командованием полка был дан приказ организовать учебные занятия по боевой и политической подготовке. Но чему учить людей, многие из которых воевали с далёкого сорок первого, не раз и не два рисковали жизнью, имели ранения, боевые награды?
Офицеры уводили свои подразделения с глаз начальства долой куда-нибудь подальше в лес или поле, где солдаты валялись на траве, загорали, вспоминали фронтовые истории, весёлые и трагические и, конечно же, приключения по женской части. Но охотнее всего рассуждали об ожидавшей их мирной жизни. И каждый знал теперь, как нужно её прожить и был уверен, что именно так и проживёт. В свободное же от таких «занятий» время офицеры таскались друг к другу в гости, пили водку, отплясывали с местными красавицами в клубе, гоняли по нешироким городским улочкам на трофейных мотоциклах.
…Квартирная хозяйка Гриши Митричева пани Мария, пикантная, в теле, вдовушка, выдавала замуж единственную дочь свою Элизу. А капитан, по нижайшей просьбе вдовушки и с разрешения командования, выступил на этой свадьбе в качестве шафера. Когда одетый в парадную форму капитан вёл невесту под руку к костёлу, не без удовольствия слышал восхищённый шёпот за спиной: вот то пара!
