Может и им угрожает опасность? У Леонтия было ощущение, что за ним кто-то следит, он обернулся, но никого не обнаружил. «Наверное душа покойника летает где-то рядом и беспокоит, смущает мою душу» – подумал он и немного напрягся.
Когда подошел ближе к кострищу, увидел цыгана -Никифора и, непонятно откуда взявшегося, его старого друга – Тишу. Они сидели на бревне и тихо разговаривали о чем-то чтобы не будить остальных.
– Эй! – издалека громким срывающимся шепотом позвал их Леня. – Я покойника нашел! Пошли покажу.
– Какого покойника? Кто-то из наших? – спросил Никифор.
– Ой! Боюсь я покойников! – громко вскрикнул Тихон.
– Сейчас, вещи сложим и пойдем, – засуетился Никифор.
– Далеко ли? Что-то мне не хочется на покойников глядеть – сомневался Тиша.
Пока они обсуждали, разбудили остальной помятый и недовольный народ. Все с любопытством потянулись смотреть на покойника, только не заметили, что монашка уже куда-то ушла, исчезла – не до нее было.
Потянулись один за другим держась за Леонтием, разными узкими кладбищенскими тропками между замшелых, страшноватых надгробий. Тихон торопился, и решил обойти большой склеп с другой стороны.
– Ох! – вскрикнул он по бабьи из-за склепа, – бегите все сюда!
Вся компания ринулась на выручку Тихона. Его все любили, он был спокойный и беззлобный. Сон у всех улетучился, и все торопливо, а Сергей бегом, подошли к Тихону.
Он по бабьи хныкал и смотрел куда-то вправо – на надгробии лежала мертвая старуха Агафья, широко раскинув руки, а чуть поодаль, скрючившись, лежал ее сынок, почти никто не мог вспомнить его имени. Огромная дырка, явно от топора зияла у нее во лбу, а кровью залило ей все лицо и седые космы, разметавшиеся вокруг. Было такое чувство, что она из последних сил пыталась закрыть собой сына, которому, похоже, просто свернули шею.
– Изверги! За что? Кто это сделал? – утирал слезы Тихон.
– Сейчас похороним страдальцев. Видно давно они тут, а мы то думали, в Гатчине, в тепле… – сокрушался цыган-Никифор.
– Нельзя так просто закопать! Нужно милицию вызвать, пусть изловят душегуба. А то и нас всех тут по ночам передушит, как кутят.. – неожиданно подал голос Трофим.
– Никакой милиции, – зло, как змея, зашипел Сергей. – Сначала нас всех изловят, а душегуба навряд ли поймают.
– Целых три покойника, наверно убийца был не один. – продолжал Трофим, – а если целая шайка? Нам с ними не управиться.
– Да, Сережа, надо милицию. Дед должен их вызвать. Его все тут знают, когда он милостыню просит, на него в милиции никто и не подумает. А если, к примеру, Никифор пойдет, на него подумают и сразу заарестуют! – здраво рассуждал Трофим.
– А меня не заарестуют? – заволновался дед и инстинктивно стал, черной от грязи, пятерней расчесывать свою седую бороду, наверное, чтобы выглядеть благообразнее.
– А если тебя и арестуют, то это к зиме только хорошо – посидишь месяцок -другой в тепле, в камере, и кормить будут. А к лету, глядишь, разберутся, да и отпустят.
Дед задумался и на его лице появилась блаженная улыбка, наверное представлял свою жизнь в кутузке.
– Пошли посмотрим, что еще за труп, про которого Леонтий говорил, – подал голос Сергей, видно согласный с таким раскладом. Правда, увидев бедную Агафью, все забыли про то, зачем шли за Ленькой.
– Да тут уже близко, – Леня встал повыше чтобы сориентироваться, и уже, издалека, увидел ноги покойника.
Все медленно, с трудом отрывая взгляд от жуткой картины мертвой Агафьи, потянулись за Ленькой. Встав в ногах у покойника, все реагировали по разному: Граф задумчиво нахмурился, Никифор чесал в затылке, А Трофим с опаской поглядывал на Сергея, который сразу приметил перстень и золотые часы. А Тихон снова утирал слезы что-то бормотал о бренности жизни и наших напрасных ежедневных хлопотах, раз жизнь как скоротечна и хрупка.
